Резидент, потерявший планету
Шрифт:
Шел сорок девятый год. Отдел Министерства госбезопасности по борьбе с бандитизмом и подпольем проводил две крупные операции: чекисты их назвали «Переводчица» и «Отец шестерых». Заместитель министра Александр Васильевич Чернышев созвал совещание сотрудников отдела сразу после вызова руководителей министерства в ЦК Компартии Эстонии, кратко обрисовал задачи, поставленные Центральным Комитетом перед органами государственной безопасности республики.
— Коллегия министерства, — пояснил Чернышев, — поручила мне с группой сотрудников возглавить борьбу коммунистов Вырумаа и батальона народной защиты уезда с зашевелившимися
…После десятидневного отсутствия Альвине Лауба появилась на семинаре. Вид у нее был болезненный, на кисти левой руки повязка, но глаза смотрели спокойно, лицо выражало решимость. Мати Паоранду, который навестил ее в общежитии, четко изложила все происшедшее, живописно представила Качалку, Лысого и надзирательницу Тартуского концлагеря. Заключила: «Поверили… Назвали явку под Вастселийна. Рудольф Илу должен свести меня с братьями Вяэрси».
Координаты дачного строения, куда связники резидента могли доставить Альвине, были «вычислены» капитаном Анвельтом с точностью до полукилометра. Была найдена эта заколоченная дача, владельцы которой уехали и которую на сутки облюбовали истязатели. «Эмка», выкраденная в поселке за Таллинном, оказалась брошенной на берегу моря. «Словесные портреты» связников и неизвестной уборщицы, приходившей за газетой в аптеку, были разосланы по отделениям Таллиннской милиции, но откликов пока не поступало. Разыскивали и дога. В этом обещал помочь один владелец другого дога и посмотреть в своей картотеке породистых собак.
— Я получил замечание от товарища Грибова за промедление в поисках людей, охотившихся за номерами районной газеты, — признался Мюри. — Поднял на ноги многих. Лично побывал у сторожа исторического музея — газета эта валялась у него на столе, вся в пятнах жира и разорванная. Судя по его словам, он взял газету, чтоб скоротать перед сном время, а заодно узнать, что делается в Выру, там учится его племянник. Мой помощник прогулялся с фармацевтом по улице Пикк, но старуху-уборщицу они не обнаружили.
— Не маловато для такой мощной бригады? — спросил Чернышев, внимательно всматриваясь в лица чекистов.
— Разрешите рассказать об одной странности? — спросил Мюри и, подметив кивок замминистра, продолжил: — Я запросил сведения о случившихся за последнее время происшествиях в магазинчиках. Ничего подозрительного не было. Только цветочный магазин остался без уборщицы: два дня она не появлялась. Женщина в летах, могла простудиться. Живет в Копли одиноко, к ней не достучались. Соседи говорят, иногда она у племянника сидит, внука нянчит — ищем племянника.
— И долго еще будете искать? — не удержался Грибов.
— Пока не найдем, — четко доложил Пауль.
Чернышев что-то обдумывал:
— Пожалуй, улов у нас есть, — посмотрел на часы. — Автобус на Вастселийна нам подадут в четырнадцать ноль-ноль. Участников операции прошу подготовиться.
Пауль забежал домой, побрился, в зеркальце перехватил выжидательный взгляд жены.
— Наши товарищи на рыбалку собрались, — бодро сказал он. — Зовут с собой. А у меня как назло совещание.
— С запасной обоймой?
Зеленый автобус стремительно прорезает
Услышав имя Рудольфа Илу, Мадис помрачнел:
— На связях с бандой не изловлен, но чем-то Вяэрси его взяли. А ведь бедняк, еле тащит семью, шестеро малых у него.
По всей волости, на столбах, деревьях, дверях магазинов появились белые листки с лаконичным извещением:
«Кто хочет искупить вину перед народом, бросит оружие и явится с повинной! Кто не замешан в убийствах и терроре, будет прощен и вернется в свой дом, к своему мирному занятию. Председатель волостного Совета, парторг волости, заместитель министра государственной безопасности Эстонской ССР».
Когда Анвельт и Мюри постучались в дом к Рудольфу Илу, они ожидали, что их встретит солидного возраста человек, отец шестерых детей, усталый от забот и тягот жизни. Но дверь отворил совсем еще молодой русобородый мужчина, державший в руках деревянную лошадку, которую он, очевидно, вырезал для малыша. Глаза его смотрели выжидательно и немного насмешливо.
— А я ждал дорогих гостей из центра, — он словно предвосхитил их намерение представиться. — Мужики здешние меня уже давно пугают вашей службой, будто я вор какой или шпион. А я что? Кроме земли и детей чего я знаю?
— Ну, не будем играть в тихоню, товарищ Илу, — сказал Анвельт. — Не такой уж вы простачок. Войти к вам можно?
В доме было бедно, тесно, но чисто. Жена Илу, худощавая, но ладная собой женщина, старших ребят выставила за порог, малышей увела за перегородку.
— Люблю дома, где есть детвора, — заговорил Мюри, — в них всегда можно договориться.
— О чем договориться со мною желаете, товарищи начальники? — весело протянул Илу. — Сруб надо вам рядком с моим поставить или купить что у меня хочется?
— На первый случай, — улыбнулся Анвельт, — хорошо бы прекратить связи с бандой Вяэрси.
— А вы у меня в доме видели лесных братьев? — хладнокровно спросил Илу. — Или слухами питаетесь?
— Ну, а если увижу, Илу? Если увижу?
— Тогда будет разговор, — отрезал хозяин. — А пока разговор не состоялся.
Мюри понял, что Илу будет твердо стоять на своем. Надо было искать нити, связывающие его с Вяэрси. Прощупывая почву, он осторожно спросил:
— Послушайте, Илу. Шесть детей поднимать нелегко. А если еще в обстановке раздоров, стрельбы и поножовщины…