Ричард Длинные Руки – барон
Шрифт:
– Кристалл украл подлый сэр Адальберт, – напомнил призрачный рыцарь сурово, – вы должны его вернуть… Украден и унесен через Западный Перевал. Через Большой Хребет всего два перевала, их называют Западным и Восточным. Народ предпочитает Восточный, тот прямо выводит к портовым городам. Кто пытается отплыть на Юг, идет через Восточный, но вам нужно через Западный… Этот подлый человек не должен владеть Кристаллом Огня… С ним можно сжечь мир! Разве такое можно забыть, сэр? А ваш священный рыцарский долг?
– Да я не совсем забыл, –
Он явно смягчился, сказал другим тоном:
– Верю, у меня тоже все время что-то да ускользает из памяти. Вот, например… сейчас сюда летит пятеро горгон. Их послали темные монахи час назад, скоро они будут здесь.
Я вскрикнул в ужасе:
– Что ж вы сразу не сказали? С какой стороны?.. Впрочем, сейчас другое важно.
Я торопливо схватил лук и стрелы, стражи смотрят на меня с еще большим ужасом, чем на призрака, я погрозил им пальцем, начал карабкаться по скале. К счастью, она наполовину разрушена, так что не только кусты в трещинах, даже деревца. Минут через десять взобрался на вершину.
Грудь еще ходила ходуном, когда заметил в ночном небе быстро приближающиеся серебристые тела. Луна освещает их щедро, в то время как я лежу на вершине во впадинке.
Крылатые твари уверенно снижались, словно их ведет незримая рука. Костер багрово рдеет в ночи, вокруг видны скорчившиеся под одеялами фигурки. Горгоны начали опускать прижатые к животу, как шасси самолета, толстые лапы с блестящими, как алмазы, когтями.
Первая стрела ушла почти бесшумно, сердце стучит громче, тут же я выпустил вторую, третью… Две горгоны ощутили опасность и попытались вильнуть, резко пошли вверх, я всадил в каждую по две стрелы, а когда начали падать, хрипло каркая, воткнул еще по одной.
Рядом со мной колыхался в полном безветрии призрак. Я услышал тихий голос:
– Прекрасные выстрелы… Не сомневаюсь, Адальберт пожалеет о содеянном… Кристалл Огня вернется к владельцу…
– Не сразу, – охладил я, – не сразу. Если бы он оказался здесь, а еще лучше – был одной из этих каркающих, что сейчас внизу…
– Понимаю, сэр. Но я на вас рассчитываю.
– Польщен, – ответил я кисло.
Спускаясь, увидел бледные, как будто вывалянные в муке лица дисциплинированных стражей. Оба следили за мной и, не успели подошвы моих сапог коснуться земли, в один голос спросили отчаянным шепотом:
– Сэр… Но что теперь?
Я кивнул на лагерь. Измученные рыцари спят без задних ног, даже доблестные граф Эбергард и граф Мемель. Судя по распластанным горгонам, они все пять ударились о землю с силой небольших метеоритов. Одна ухитрилась крылом задеть костер, угли разметало, но кто-то из стражей сгреб их на место.
Серебристые тела лежат в красивых эротичных позах, только одна
– По непроверенным агентурным данным, – сказал я твердо, – но полученным из заслуживающего доверия источника… вы видели этот источник, больше ночью ничего не случится. Да и сколько той ночи?.. Словом, я падаю и сплю.
– Но… эти…
Я отмахнулся.
– К Эбергарду. Он специалист по этим птицам.
Я лег, завернулся в одеяло и, к своему удивлению, в самом деле заснул, словно очутился в своем замке.
Когда петух утром кричит «ку-ка-ре-ку», он в общем-то прав. Но проснулся я не от петушьего, а от грозного Эбергардового. Спать хотелось дико, я попытался натянуть на голову одеяло, однако раскаты грома прямо над головой. Я приоткрыл глаз: разгневанный Эбергард орет на обоих молодых рыцарей, которым посчастливилось, вернее, очень не повезло, оказаться в ночной страже.
Я помотал головой, сел. Эбергард тут же уставился на меня, как на весьма отвратительное насекомое.
– Ваша светлость, – спросил он самым противным голосом, – что у вас за странная мысль, что я… специалист по этим… неприятным женщинам?
Я увидел за его спиной ухмылки, даже граф Мемель едва сдерживает усмешку. Судя по лицу Эбергарда, он страшится заслужить кличку знатока по ночным женщинам, что прилетают к мужчинам по ночам, когда они далеко от семьи и даже от любовниц.
Женщин уже стащили в кучу, брат Кадфаэль со скорбно склоненной головой читал над ними заупокойную. С другой стороны к гарпиям подошел Пес и, подняв ногу, брызнул чем-то желтым, настолько похожим на струю бензина, что захотелось бросить туда уголек из костра.
– Ну почему неприятным? – ответил я с достоинством. – Не следует принижать так уж противников, это неблагородно. Вдвойне неблагородно, когда речь о женщинах. А если учесть, что некоторые из них вполне, вполне…
Дилан подсказал:
– Вон та блондинка очень даже ничего!
– Видите, – сказал я с укоризной, – да еще блондинка!
Он отмахнулся с видом крайней безнадежности: что говорить с клиническим идиотом, ему только на троне место, помахал рукой брату Кадфаэлю:
– Заканчивайте, святой отец! Иначе отправитесь голодным.
Завтракали холодным мясом, хотя угли еще багровые. От них жар, но не решились перечить раздраженному графу. Только Мемель подсел ко мне и сказал тихонько:
– Сэр Ричард, спасибо.
Я отмахнулся.
– Сущие пустяки.
– Разве? – спросил он. – Впрочем, вы уже приучили, что для вас все пустяки. Потому даже граф, хоть и был очень впечатлен… говорю честно, он сперва дар речи потерял, когда проснулся, а ему прямо в лицо смотрят оскаленные зубы! Перед ним шлепнулась, надо признаться, самая крупная, такая бы задушила его в объятиях, как кролика.