Ричард Длинные Руки – барон
Шрифт:
Несколько человек сразу с криками боли отпрянули, трое тут же повалились под ноги с разрубленными головами, рыцари дружно сделали шаг вперед, мечи срубали наконечники копий и тут же вонзались в плоть, перерубывали топорища, и хозяева отшатывались, получив смертельный удар.
Граф Эбергард прокричал:
– Берегите коней!.. Не дайте угнать коней!
Я наконец вытащил меч, тут же стало легче, как-то хорошо, когда кто-то отдает ясные и четкие приказы, мы наперли на толпу, уже вооруженную чуть ли не дрекольем и крестьянскими косами, оставшиеся с криками разбежались. Сэр Смит вдогонку страшно затопал
– Щас догоню!.. Щас догоню и убью!..
Народ улепетывал, прятался в кустах, пятеро рыцарей, что оставались возле коней, тут же оказались в седлах и бросились в погоню. Остальные торопливо разбирали коней, сэр Смит прокричал возбужденно:
– Сколько же им посулили за наши головы, что бросились так отчаянно?
– Да уж немало…
– Интересно, сколько? – спросил сэр Смит. – Дилан, ты бы сколько дал?
Молодой рыцарь оглядел его с головы до ног, поморщился.
– Ну, примерно восемь-девять золотых монет…
Смит обиделся:
– Да у меня только доспехи и меч столько стоят!
– А я и говорил про них, – ответил Дилан. – А что, есть что-то еще?
Трое, удирая, налетели на плетущихся в хвосте Брайана и его воинственную валькирию. Двое сразу бросились в стороны, однако третий внезапно остановился перед ними, завопил изумленно:
– Так вот же они!.. Ильяс, это же и есть те самые…
Брайан взмахнул рукой, боевой топор вылетел из его руки и с хрустом разрубил череп. Тут же Брайан развернул коня, догнал обоих и зарубил, лишь тогда вернулся к первому и протянул руку к торчащему из головы трупа топору.
Наши взгляды встретились, он вздрогнул, на лице на миг метнулся страх, но губы с заметным усилием раздвинулись, я услышал слова, полные искреннего сожаления:
– Сэр Ричард… простите… сам не знаю, что на меня нашло…
За моей спиной пробежал сэр Смит, крикнул ободряюще:
– Все правильно, сэр Брайан!..
Я молча смотрел в лицо молодого рыцаря, в его глазах виноватость, но причину ее я скорее истолковал бы, что ему неловко меня обманывать, но вот обманывает, без этого не обойтись, простите, сэр Ричард…
Ингрид молча выдернула, раскачав, топор, хладнокровно вытерла лезвие от кашицы мозгов и подала Брайану.
– Спасибо, что защитил меня!
И хотя нам всем троим ясно, что эти трое уже не нападали, и всем троим ясно, что всем троим ясно. Однако нужные слова сказаны, я молча кивнул и повернул коня в ту сторону, где мы изрубили основную группу.
Глава 7
Я покосился на сэра Смита, тот похохатывал и рассказывал молодым рыцарям, как он троих хамов ухитрился уложить всего двумя ударами, Кадфаэль посмотрел на меня с извиняющейся улыбкой: интеллигентному человеку бывает стыдно и перед собакой, а умному всегда неловко за… просто храброго.
– Пусть порадуется, – объяснил он мне кротко, – не все радости ему доступны.
– Кадфаэль, – сказал я, – что ты думаешь насчет наших загадочных спутников?
Он не стал переспрашивать, о ком я, что значит и сам считает их темными лошадками.
– Брат паладин, – сказал еще более кротко, как обращался всегда, когда не было посторонних, – ты был прав начет леди Ингрид. Она в самом деле сбежала с бароном Брайаном из родительского гнезда.
– На Юг, – напомнил я.
– Да, на Юг, но не знают, куда на Юг. Им лишь бы сбежать от своих разъяренных семей.
– Монтекки и Капулетти, – сказал я с сомнением. – В смысле, родители с такой силой препятствовали их браку, что сейчас они страшатся показаться в любом населенном пункте? В смысле, городе, селе, деревне?
Он кивнул.
– Так, но это еще не все. Ее, как первую красавицу королевства, прочили в жены куда-то очень высоко. Это не совсем точно, я выловил по крупицам, кое-что сам домыслил, поставляя недостающие цветные стеклышки, но, похоже, очень близко к правде… И этот очень высокий, король или кто он там, похоже, объявил на них розыск… Хотя видел ее разве что в детстве.
– В ее или в своем?
– Да неважно, сейчас они выросли и вряд ли узнали бы друг друга.
Я поморщился.
– Знаешь, брат Кадфаэль, мне эти тайны мадридского двора как-то хуже горькой редьки. Хоть никогда не пробовал этот фрукт… или это овощ?.. но что-то и пробовать не хочу, верю языкотворцу на слово. Я человек прямой, неясностей не люблю, а то и вовсе недопонимаю, мне давай готовое мнение эксперта. Извини, я прямо щас пойду и скажу им все…
Граф Эбергард собрал отряд, я видел на его лице сдержанное ликование: грабить нечего, коней тащить за собой не пришлось, отряд выступил в привычном порядке, хотя и в уменьшенном составе, четырех раненых оставили на постоялом дворе: трое впереди, пятеро в арьергарде, мы в центре… а еще двое, примкнувшие, то есть Брайан и леди Ингрид, сразу за арьергардом.
Я придержал коня. Рыцари почтительно приветствовали, я уже стал героем, а не подставной фигурой, зато Ингрид и Брайан выглядят так, что вроде бы вот-вот повернут коней и пустятся наутек.
Я спросил как можно более дружеским тоном:
– Сэр Брайан, леди Ингрид, вы ничего не хотите мне сказать?
Он замялся, а Ингрид вздрогнула, ответила поспешно:
– Нет-нет, мой лорд!.. У нас нет от вас никаких тайн.
– Простите, – ответил я с поклоном, – почудилось. Но если какие-то трудности, то обращайтесь, я всегда готов помочь… как старший брат.
Она снова вздрогнула, однако в глазах появилось новое выражение, взглянула на меня тревожно и с неясным мне ожиданием. Но я молча развернул коня и вихрем пронесся вдоль дороги, настигая Смита и Кадфаэля.
Из-за поворота последней скалы выплыл простор, мы выметнулись на него, как вырвавшиеся на свободу птицы, и замерли, не в силах даже сделать глубокий вдох.
Высокая каменная стена разрублена широким проходом почти в четверть мили, а на краях стоят по половинке круглой башни. Словно незримым лезвием разрезали башню сверху донизу строго посредине и каждую из половинок поставили на края ущелья. Я так и думал сперва, а потом пришла еще более ужасающая мысль: башню разрезали вместе с каменной грядой, а затем легко раздвинули половинки, давая проход то ли водному потоку, то ли раскаленной лаве. А может быть, и орде завоевателей.