Ричард Длинные Руки – эрцфюрст
Шрифт:
— А мы, увы…
— Хилое потомство?
— Увы, Ваше Величество.
Он принюхался.
— Пахнет вкусно…
— Попробуйте, — сказал я. — А это вот специи… Только осторожно, есть весьма жгучие…
Слуга сунулся с кувшином, но я остановил его жестом.
— Ваше Величество, позвольте угостить мне…
Он с великим удовольствием пожирал мясо, что я навалил перед ним, часто обмакивал в соусы, а когда неосторожно зачерпнул размолотый японский хрен, лицо побагровело, глаза полезли
— Никогда такого чуда не пробовал!.. Да, теперь верю, вы от меня на двадцать тысяч лет…
— Не пугайте, — попросил я в ужасе. — Будем считать, всего на двенадцать. Так легче.
В его кубке появилось вино, я постарался создать достаточно сладкое и в то же время крепкое, сам сделал пару глотков, король отпил сперва осторожно, потом рожа расплылась в довольной улыбке.
— Чудесное вино.
— Могу чуть крепче, — предложил я. — Но это уже для мужчин…
Он посмотрел несколько с гневом.
— Что-о? А мы кто?
— Сделать?
— Немедленно!
Я наполнил кубок коньяком, а второй — ромом. Король сперва сделал большой глоток коньяка, как привык потреблять слабое вино, глаза снова полезли на лоб, а когда продохнул, сказал снова с ликованием и завистью:
— Это же надо… Счастливые вы!
— Будущее, — напомнил я. — Счастливое будущее. Все пьют так, что вообще уже не люди, а не знаю что… А здесь все не так. Даже то, что там это случилось в полночь, а здесь ясный день…
Он произнес мудро:
— События случаются тогда, когда им удобнее.
— М-да, — согласился я, — просто у меня ум такой пытливый, даже не понимаю, почему полез в короли, а не стал великим математиком. Хотя это не я полез, это меня полезло. Возможно, сдвинулась земная ось, сместился часовой пояс?..
Он не понял, потрогал ремень на брюхе.
— Какой-какой пояс?
— Или же, — продолжал рассуждать я, — произошел разрыв ткани пространства-времени, а то и вовсе истончилась какая серая струна вблизи сверхмассивной черной… а то и вовсе лопнула, слишком туго растягиваемая галактиками…
— У кого струна, — спросил он, — у парок?
— Да, — сказал я, — у парок. Сидят, дуры, прядут, кто им только и доверил такую важную работу!.. Вроде бы все просто, ума не надо, сиди и пряди, но какая ответственность… Я бы такое даже мойрам не доверил. Ваше Величество, как насчет помощи короля королю? У нас, королей, должна быть солидарность против ленивого и развращенного демократического мира, мы просто обязаны поддерживать друг друга, чтоб не пропасть поодиночке!..
Он пробормотал:
— Но как? Не представляю… Мне кажется, вам нужно смириться
Один из советников приблизился к его уху, пошептал, косясь в мою сторону.
Король выслушал, кивнул, советник отступил с поклоном, а король, предварительно отхлебнув из кубка, сказал мне, чуть повеселев:
— Я знаю, что я мудр, но иногда сомневаюсь, все-таки в жизни бывало всякое, но советники говорят, что и сейчас я прав. Ничего не стоит делать, сэр Ричард!
Я спросил трусливо:
— Почему?
— К вам прислали не убийц с кинжалами в зубах, — сказал он, — и не суккуба в вашу постель.
Я сказал:
— Все это было, и не раз.
Он кивнул.
— Да? Это только подтверждает.
— Что?
— Мудрую мысль…
Я спросил жадно:
— А можно и меня к ней… приобщить?
Он сказал довольно:
— В отношении вас использовали такое мощное заклятие, на которое обычно копят магию несколько лет. Но все равно ее не смогут долго поддерживать. Как только убедятся, что вас не отыскать и что вы сумели улизнуть снова…
Он умолк и посмотрел на меня с живейшим любопытством.
— И что? — спросил я тревожно.
— Все рухнет, — сказал он с удовольствием. — Все кончится.
— Что кончится? — спросил я. — И что произойдет?
Он торопливо ухватил кубок и сделал громадный глоток рома. Лицо посинело, он прохрипел довольно:
— Все исчезнет… и у меня останется только этот приятный вкус во рту. А вы, сэр Ричард, увы, рассеетесь в прах, как и это бесподобное вино, что за жалость, почему целых двенадцать тысяч лет… Может быть, как его делать, придумают раньше?
— Может, — сказал я нервно, — все может быть, но не хотелось бы в пыль, я ж только начал создавать та-а-а-кую империю, скажи кому — не поверят, дураки. Да и я временами дурак, сомневаюсь, что получится.
Советники все это время бурно совещались, иногда голоса поднимаются до визга, мне иногда казалось, что вот-вот вцепятся друг в друга, наконец один пристыженно умолк, а второй приблизился к королю.
Тот молча слушал, что тот ему нашептывает, в глазах появилось нечто вроде громадного уважения, когда перевел взгляд на меня.
— Сэр Ричард, — произнес он, — вы раздразнили кого-то очень могущественного. Я уже думал, что таких магов больше нет на свете.
— Спасибо, — сказал я нервно, — вы умеете поддержать добрым словом!
— Да, — согласился он, — я такой. Вы ведь чувствуете гордость, верно? Когда могучий противник, значит, вы тоже чего-то стоите!
— Я бы предпочел вообще без противников, — ответил я. — Ну почему не получать от жизни одни радости, только удовольствие?
Он сказал понимающе: