Ричард Длинные Руки – фюрст

Орловский Гай Юлий

Сердце мое начало колотиться чаще и тревожнее, я криво усмехнулся.

— Его Величество намерен таким образом упрочить в Армландии именно мою власть?

— Конечно, — воскликнул он. — Мятеж против власти отвратителен! Мой король бросит на его подавление свои войска, ресурсы, повысит налоги, но бунты затихнут. А за эту услугу вы уступите всего лишь пятую часть Армландии…

Я ахнул:

— Пятую?

— Да, там очень неудобные для вас земли… неудобные для обороны. Болота, реки, совершенно нет дорог. Король

избавит вас от головной боли, сэр Ричард.

— И будет возиться с нею сам?

Он примирительно улыбнулся.

— Те земли труднодоступны лишь со стороны остальной части Армландии. Но не со стороны королевства Турнедо. Более того, добавлю уже от себя… когда те земли войдут в состав Турнедо, то между нами и Армландией установится естественная граница в виде широкой реки и заболоченной земли. Весьма труднопроходимая граница. Что очень удобно для обеих сторон.

Череп мой раскалывался от вихря противоречивых мыслей, наконец я проговорил с трудом:

— Вы застали меня врасплох, ваша светлость… Я не могу ответить вот так сразу, хотя и понимаю справедливость доводов Его Величества Гиллеберда, который всегда отличался острым и прагматичным умом. Я хотел бы побывать в Армландии и лично поговорить с лордами приграничных земель… прежде чем… вы понимаете…

Он кивнул.

— Вы будете неприятно удивлены, ваша светлость, но практически все лорды северной части Армландии готовы принять покровительство моего короля. Как вы знаете, у нас твердая власть, народ богатеет, ремесла процветают, к лордам относятся уважительно, и никаких бунтов и мятежей!

— Завидую вашему королю, — сказал я искренне, и он эту искренность ощутил. — У меня здесь то и дело заговоры. Но я прибуду в самое ближайшее время, сэр Шёнхаузен. Уверяю вас, мы сможем с Его Величеством найти общий язык и договориться на некой общей основе.

Едва за ним закрылась дверь, я ударил в ярости кулаком с такой силой, что расшиб пальцы. Боль не отрезвила, в глазах красная пелена, из горла звериное рычание, я сипел, стонал, выл и хрипел, как осатаневший пес на крепкой цепи.

Вот что имел в виду Кейдан! А теперь я сказал, что срочно поеду улаживать приграничный спор с королем Гиллебердом, а для этого нужно покинуть Сен-Мари, проехать всю Армландию и встретиться на границе для переговоров…

И получится, что я покинул Сен-Мари, как и потребовал Кейдан!

Но если Гиллеберд не явится? Все козыри на его стороне, может потребовать, чтобы я прибыл в его столицу, а там буду в его власти, с пленником вести переговоры ах как удобно!

— Какие же сволочи, — проревел я в ярости, — сговорились, легитимные сволочи?.. Король королю против узурпатора?..

Сэр Жерар заглянул обеспокоенно.

— Ваша светлость?

Я крикнул:

— Созвать Совет! Живо!

Пришли сэр Растер, барон Альбрехт, сэр Жерар, барон Эйц,

граф Готар, еще несколько видных лордов, с чьим мнением принято считаться, временно заменяют графа Ришара и других деятелей, сейчас усмиряющих Гандерсгейм.

Барон Альбрехт сказал раздраженным тоном:

— Что тут решать? Все короли хотели бы восстановить Кейдана на престоле, так как это задевает их интересы. Дескать, никто и никогда не смеет посягать на власть легитимного короля! Надо думать, как не позволить им это сделать.

— Я не первый свергатель на свете, — возразил я. — Как-то другим это удастся?

Сэр Растер громыхнул так, что все невольно пригнулись:

— Пока Кейдан жив, заговоры неизбежны.

Барон Альбрехт сказал зло:

— У них получится не больше, чем уже получилось!

— Дай-то Господь, — буркнул сэр Растер. — Ваша светлость, нужно с этим как-то кончать.

Я поинтересовался яростно:

— Как?

Растер выкатил глаза, что за глупый вопрос, за него ответил негромко и терпеливо барон Альбрехт:

— Ваша светлость, кровавая борьба за трон — привычное дело. Но вам удалось сместить короля Кейдана без длительной гражданской войны, когда гибнут сотни тысяч людей, села и города горят, страна пустеет, и только вороны жиреют на трупах…

— Разве я его сместил?

— Сместили, — сказал он настойчиво. — Пусть это еще и не признано вслух, но все понимают, что Кейдан фактически уже не король. К тому же вы не просто захватили власть… у вас есть право не только меча, но и справедливости. Народ снова повернут в сторону Церкви, вы объединили королевство, торговцы ходят как в Брабант, так и в Ундерленды… а тут еще и Гандерсгейм практически наш!

— И что?

Он запнулся, но на него смотрят все, и он выпрямился с достоинством.

— Полагаю, — произнес он ясным, как чистый прозрачный лед, голосом, — король Кейдан должен умереть. Бывший король.

— За что?

Он посмотрел на меня в удивлении.

— Вы сами сказали, ваша светлость… Как не справившийся с управлением такой большой страной, позволивший отколоться богатейшим провинциям Брабанту и Ундерлендам, отступивший под натиском варваров…

Я вздохнул, покачал головой.

— К сожалению, об этом законе Господа, о котором я сказал, никто еще не знает… Хотя, конечно, можно инспирировать его принятие, сформулировать, снабдить доводами и отослать в Рим папе. Там соберется конклав кардиналов, долго будут обсуждать, передадут коллегиям богословов, что немедленно сцепятся в драке за уточнение каждой буковки… Да, такой закон будет принят. Лет через сто-двести. Рим никогда не спешит, но нам какое-то решение необходимо уже сейчас.

Сэр Растер рубанул:

— А какое еще решение? Напасть и убить в бою! Пусть падет как мужчина — с мечом в руке. Все-таки король, таких казнить негоже…