Ричард Длинные Руки – гроссфюрст
Шрифт:
Армландия — моя, вся моя, и никто из лордов не посмеет мне бросить вызов, потому что я уже не барон Ричард, даже не гроссграф, а курфюрст, во владения которого входят как Армландия, так и почти две трети Турнедо. Уж молчу о королевстве Сен-Мари…
Но все-таки много начинаний осталось неоконченными, а некоторые вообще только начатыми. Или это и есть жизнь? Либо все начатое неторопливо и скрупулезно доводить до логического конца, либо начинать с жаром, но тут же бросать, если в тумане промелькнет что-то более грандиозное, манящее, обещающее…
Первое беспроигрышнее,
Похоже, я инстинктивно бросаю начатое и бегу за новой целью, если она выглядит грандиознее.
В кабинет вошел сэр Клифтон, поклонился.
— Ваша светлость, к вам леди Мисэлдон.
Я буркнул:
— А это еще кто? Ах да, помню. Проси.
Она вошла красиво и порывисто, не вплыла, аки важная и церемонная лебедушка, а влетела, как роскошная цветная и трепетная бабочка, вся — радостное изумление, девичий восторг, сияющие счастьем глаза и милые ямочки на взрумянившихся щечках.
— Ах, сэр Ричард!
Присела в смиренном поклоне, но голову не склонила, а смотрит снизу вверх, нам такая поза почему-то нравится даже больше, когда мордочка на этом уровне, а в глазах готовность выполнить любое повеление.
— Леди Мисэлдон из Ланнуа, — произнес я, — урожденная Цвейбрюккен… Как же, помню. Да и кто не запомнит вас, милая леди?.. Думаю, тот, от кого вы тогда возвращались, вас доныне забыть не может…
Она дождалась знака подняться, я должен был увидеть все, что старалась показать в глубоком вырезе, грациозно выпрямилась, в глазах тот же знакомый смех.
— Ах, ваша светлость, я только помню, что на вас наткнулась в саду… Наверное, просто зацепилась прической за ветку? У меня такие длинные и пушистые волосы, что никак не справлюсь…
Я улыбался и продолжал смотреть на нее не совсем уж державно, это оскорбительно и даже бросает на меня подозрение в недостатке мужественности, но и не по-мужски, Вирландина предостерегала о слишком энергичных женщинах Варт Генца, а я хоть и не параноик, но к предупреждениям отношусь серьезно.
— Леди?
Она спохватилась, сказала как бы серьезно, хотя продолжала усиленно источать зов плоти:
— Ваша светлость, женщины поговаривают, что для укрепления власти вам стоит объявить бал!.. Мы не правим, но можем нашептывать мужьям такое, что меняет их отношение…
Я наклонил голову.
— Леди Мисэлдон… вы еще и очень умная женщина. Это приятное открытие.
Она польщенно улыбнулась.
— А что первое? Я красивая?
— Обворожительная, — сказал я. — Восхитительная. Обольстительная… могу продолжать долго, но сейчас вернемся к вашему разумному предложению. Зачинщику, как говорят, в одной темной стране, первый кнут, а в переводе это значит, что вам и организовывать этот бал. Да и вообще все в мире держится на энтузиастах! Беритесь, леди Мисэлдон. Успеха вам.
Она счастливо взвизгнула, явно не ждала такой немедленной реакции, присела еще раз и вышла в коридор раньше, чем сообразила, что вообще-то приходила с идеей бала как прикрытием для более теплого разговора…
Я вышел в коридор минуту спустя, кивком подозвал стража, морда знакомая, однажды
— Ты как, — поинтересовался я. — Голова в порядке? Тогда тебя здорово треснули.
Он польщенно заулыбался во весь рот.
— Ваша светлость, у меня голова, как у кабана, все выдержит. А второй раз ударить вы не дали… Ах, как вы его красиво рубанули!
— Ага, — сказал я, — приятно вспомнить. Слушай, если эта вот придет сегодня еще раз, то скажи, что меня нет.
Он сказал с готовностью:
— Понял, ваша светлость. После этих кукольных рож хочется что-нить настоящее?
— Точно, — согласился я. — Зеленое, толстомордое, с вот такой задницей.
Он хохотнул:
— И с выменем до пояса?.. Ваша светлость, это сегодня… а завтра?
— Завтра я уже отбуду, — сказал я. — У меня еще и Турнедо висит на плечах.
В столицу начали прибывать из ближних земель Варт Генца, но и этих не так уж и много. Большинство владетельных рыцарей здесь из моего войска, пока не разъезжаются, остановившись кто во дворце, кто у родственников в городе, все кланы имеют добротные просторные дома, а то и дворцы, где охрана подчас не уступает королевской.
Я дергался, как на иголках, наконец велел вызвать ко мне барона Бальдфаста Бредли, графа Арнубернуза, Фродвина и Буркгарта, а также барона Хельмута, Габриласа, Елиастера, Фитцуильяма и других военачальников, что прибыли со мной и хорошо зарекомендовали в ниспровержении нелегитимного, с нашей точки зрения, режима.
Также присутствовали сенешаль и лорд малой печати Фридрих Геббель, Клифтон Джонс, личный секретарь покойного Фальстронга, все смотрят очень серьезными глазами, я заранее облачился в дорожную одежду, показывая, что мое решение твердое и пересмотру не подлежит.
— Мы многое сделали, — сказал я. — Мы восстановили законность, а также предотвратили гражданскую войну! А теперь я отбываю на поля сражений. На поля славы, чести, доблести и геройства!.. Туда, где остались войска доблестнейших вартгенцев, сдерживающих напор озверелого врага под командованием графа Меганвэйла.
Граф Фродвин торопливо поправил:
— Граф Меганвэйл — это наш, вартгенец!
— А я как сказал? — удивился я. — Эх, вот что значит не следить за интонацией! Я отбываю на поля сражений, поля славы, чести, доблести и геройства!.. Туда, где остались войска доблестнейших вартгенцев под командованием графа Меганвэйла, сдерживающих напор озверелого врага.
— Вот теперь правильно, — одобрил Фродвин довольно и лихо подкрутил ус. — Мы с вами, сэр Ричард! Вот только сообщу родне, что все в порядке, и сразу же…
— Не сомневаюсь, — ответил я. — Гиллеберд потерпел очередное поражение, как видите!.. Да, он подло убил благородного короля на пороге его дома, однако не добился своей главной цели — вывести Варт Генц из войны и даже сделать его союзником Турнедо!..
Граф Арнубернуз пробормотал:
— Ну, вывести он, может быть, и смог бы… но сделать союзником, когда против Турнедо пошли Фоссано и Шателлен, а еще и южные королевства с их дикими варварами…