Ричард Длинные Руки – гроссфюрст

Орловский Гай Юлий

Свою преданность доказал, когда зачищал внутренние покои, большинство рыцарей отказались бы от такого поручения: кто с негодованием, кто уклончиво, а сэр Клемент, подрастерявший за свою долгую службу многие иллюзии, смотрит на жизнь трезво, и хотя рыцарь с головы до ног, но понимает необходимость иногда ударить первым и пролить кровь тех, чью проливать вроде бы не принято…

Закат догорел в пепел, мы пустили коней шагом, пусть никто не заподозрит ничего экстренного, хотя уже то, что отряд воинов выехал не утром, а в ночь, должно

бы насторожить любого, но здесь люди не слишком задумываются над тем, что их не касается лично.

Я прервал затянувшееся молчание:

— Как там барон де Пусе?

— Благодарю, ваша светлость, — прозвучало в ответ ровное, — он здоров. Внимательно следит за вашими подвигами.

— Вот как?

Он чуть наклонил голову, повторил.

— Барон каким-то образом узнает новости раньше своих соседей.

— И это дает некоторые преимущества, — заметил я.

— Очень даже некоторые, — согласился он. — Очень.

Я сказал неторопливо:

— Сэр Клемент, вы хорошо себя показали при захвате дворца. Постарайтесь не оплошать и на этот раз. Задача ждет нас посложнее…

Он ждал продолжения, но я умолк, и он сказал вежливо:

— Да, ваша светлость.

— Мы не знаем, — сказал я, — что нас ждет. Потому нужно быть весьма, даже зело весьма…

Он чуть наклонил голову.

— Да, ваша светлость. Мои люди не боятся действовать самостоятельно. Если, конечно, оказываются без командира.

— Вы очень хорошо их обучили, — сказал я с облегчением.

Он вскинул руку. Едва заметный в ночи луч уходит по прямой в сторону от дороги.

— Насколько помню, — сказал я, — в трех-четырех милях отсюда начинается лес?

— Все верно, ваша светлость.

— Возможно, — сказал я, — именно там и творится нечто… Может быть, и я есть та пуганая ворона, что на куст садится, но теперь руку Гиллеберда вижу во всем.

— Опасный противник, — подтвердил он.

Я посмотрел на него косо.

— Правда?

Он только хмыкнул. На темном небе луна смотрит слабым пятном сквозь тучи, а когда прячется совсем, слабый луч со стороны города различают даже всадники за нашими спинами.

Я слышал, как они перешептываются, но так тихо, что редкое пофыркивание коней кажется излишне громким.

Лес вырастает медленно, а когда мы подъехали вплотную, я поежился: деревья держатся достаточно плотно, и не обязательно так только на опушке. Во всяком случае, на конях туда не пробраться…

…да и глупо, напомнил я себе, а вслух сказал уверенно:

— Всем спешиться!.. Двое останутся с лошадьми, остальные — за мной! Сэр Клемент, прошу вас быть рядом.

— Почту за честь, милорд.

Едва въехали под сень деревьев, тьма наступила кромешная, опричная, я услышал за спиной сдавленное чертыханье, вздохи, слышно, когда кто-то натыкается на дерево.

Через минуту, когда весь отряд вошел в лес, впечатление было такое, что ломится стадо буйволов. Из-под ног сплошной треск, по деревьям словно

бы бьют топорами, хотя, понимаю, это мои закованные в сталь герои стукаются лбами.

Лунный луч уже не отсвечивает наверху, но я его вижу так же отчетливо, как и деревья, только здесь все в черно-белом, а наверху вижу серую, слабо светящуюся полосу, уходит в высокие кроны, выныривает дальше и свободно струится, лишь изредка ярко взблескивая влетающими в нее с разгона ночными жуками или мохнатыми бабочками.

Клемент в который раз крепко ударился о дерево, я велел строго:

— Та-а-ак, всем остановиться! И ждать!.. Я схожу один… посмотрю там. И сразу же вернусь.

Клемент охнул:

— Ваша светлость!

Я прервал:

— Тихо-тихо. Думаете, зря вас тащил сюда? Как же, размечтались. Вернусь, когда поймем, что делать дальше.

Мне показалось, недовольно заворчал не только он, но и остальные, но я уже пошел вперед быстрым шагом, наступая только на траву и землю, избегая коснуться подошвой веточки или сухих сучьев.

Деревья неслышно проходят мимо и пропадают за спиной, ни одно не топает и не сопит, все выглядит немножко нереальным, все-таки наше зрение не для темноты, а когда все-таки принуждаешь, то выдает не совсем то, что есть на самом деле.

Я шел сотню ярдов за сотней, указывающий дорогу луч прерывается в высоких кронах, уже начал сомневаться, не проще ли объехать лес и посмотреть, не идет ли эта штука дальше, как вдруг впереди блеснула сиреневая искорка.

Я ускорил шаг, искорка начала разрастаться. Еще через полсотни шагов чаща поредела, открылась широкая поляна, деревья вокруг стоят стеной, как великаны-часовые, а в середине зловеще блещет сиреневый купол, отсюда похож на пленку мыльного пузыря, даже слегка подрагивает от малейшего дуновения ветра.

Присмотревшись, я разглядел под этим куполом две фигуры. Сердце стукнуло чаще — Гиллеберд!

Второй ко мне спиной, но, похоже, некромант, трудится вовсю, обеими руками рвет траву и бросает в котел, там уже, судя по поднимающемуся пару, кипит некое зелье…

Обратно я почти бежал, сэр Клемент и его люди терпеливо ждут там, где я и оставил.

Я сотворил шарик света, все тихонько охнули, я сказал быстро:

— Идите за мной. Еще далеко. А там погашу, будете в потемках.

Быстро добрались до края поляны, сэр Клемент спросил с напряжением в голосе:

— И… где?

Я указал на сиреневый купол.

— Да вон же!.. Там Гиллеберд и его маг. Гиллеберда я рассмотрел хорошо. Если, конечно, не двойник.

— Двойник? — переспросил он и добавил чуточку виноватым голосом: — Ваша светлость, я там ничего не вижу.

— Гиллеберда?

Он покачал головой:

— Ничего. Пустая поляна. Только трава. Хорошо, деревьев нет, луна хоть малость да светит.

Я посмотрел на его людей, у всех такой же вид, только некоторые начали шарить по карманам, перебирать амулеты.