Ричард Длинные Руки – князь
Шрифт:
Он коротко усмехнулся:
— Да, это не «ура!» и в атаку.
— Вот-вот, граф, вы теперь готовьте королевский прием, я ж не одного вас титуловать буду, так что все должно быть красиво, торжественно и в меру глупо. Это чтоб удовольствие получали все и веселились искренне, как добрые христиане, без вопросов и раздумий, как обустроить Гандерсгейм.
Он проворчал:
— Да уж теперь обустроим… Сто лет трава не будет расти!
— Нам надо идти мимо и дальше, — сказал я, — а не милосердие милосердствовать! Нам Царство
Он посмотрел на меня со странным выражением.
— Да, — произнес негромко, — что-то мне чудится и мерещится, что не скоро мне разводить коней.
Глава 7
На другой день, дождавшись приезда основных военачальников, объявили большой прием по случаю прибытия лорда Ричарда. По приказу Ришара посреди лагеря поставили самый большой шатер, быстро соединив его из двух крупных, это мой, ибо неловко будет жаловать Ришара в его же полевых апартаментах.
Да и вообще у верховного лорда все должно быть самое-самое. Мир таков, могущество должно быть зримым. И такое положение дел останется очень надолго.
Герцог Ульрих, похоже, уже переговорил с Готфридом, тот выглядит взволнованным и встревоженным, сердце мое екнуло, властелин Брабанта еще не решился, видно по всему.
Я пошел навстречу, раскинув объятия. Мы встретились посреди прохода, обнялись при почтительном молчании лордов, я успел шепнуть ему на ухо:
— Соглашайтесь. Не ради себя, ради арндскости!
Военачальники начали стучать кулаками в железные груди, приветствуя, Готфрид вздохнул и с усилием улыбнулся всем.
Со стороны входа в лагерь послышались приветственные крики, удары о щиты рукоятями мечей. По главной дороге между шатрами едут в праздничных нарядах знатные лорды, никто их раньше не видел, на знаменах неизвестные гербы, на щитах грозные девизы.
Я с удовольствием слушал, как рыцари взволнованно переговариваются, строят догадки, эти знамена и этих явно могущественных людей не знает никто из сен-маринцев, фоссановцев и даже армландцев.
Впереди в прекрасных доспехах на рослых конях красиво и с достоинством приближаются двое рыцарей благородного облика, оба уже немолодые, видавшие виды. По суровым лицам со шрамами видно, что сами водят рыцарскую конницу в атаки, смотрят смерти в глаза твердо и бесстрашно.
С ними все в дорогих одеждах, на груди золотые цепи различного достоинства, у многих с драгоценными камнями. Все до единого с непокрытыми головами, но сзади везут их шлемы, цельные, без плюмажей, простые и удобные боевые шлемы.
Я вышел навстречу, довольный и царственный, оба полководца соскочили с коней достаточно резво, приблизились и преклонили колена.
— Сэр Филипп, — сказал я.
Филипп Мансфельд ответил лязгающим металлом голосом, которому никогда не изменяет:
— Ваша светлость!
— Встаньте, сэр Филипп, —
Тот сказал четко, словно разрубил мечом щит:
— Ваша светлость!
— Сэр Чарльз, — ответил я. — Встаньте и дайте мне вас обнять. Подробнее я расскажу о вас чуть позже, а пока, друзья мои, отдыхайте перед приемом.
Ришар спросил заинтересованно:
— Это и есть турнедцы?
— Они самые, — сказал громко, чтобы слышали все собравшиеся рыцари. — Представляю вам двух героев битвы в Сен-Мари с морским десантом, рейнграфа Чарльза Мандершайда, командующего северной армией Турнедо, и стальграфа Филиппа Мансфельда, командующего второй ударной группировкой войск королевства Турнедо. Сейчас они, отличившись в битве с пиратами, пришли в Гандерсгейм.
Ришар обронил:
— Не пришли, я бы сказал, а поспешили в Гандерсгейм.
Рейнграф Чарльз кивнул:
— Совершенно верно, ваша светлость.
Ришар сказал учтиво:
— И, как я понял, с ходу ввязались в бои с местными войсками, не успев даже добраться до центрального лагеря?
Рейнграф лишь развел руками, а стальграф Филипп, жилистый и с суровым лицом ветеран, пытался изобразить хоть какое-то сожаление, но не смог.
— Простите, ваша светлость.
Ришар сказал дружелюбно:
— Да я бы и сам так поступил!.. Прошу вас в мой шатер, друзья. Нам есть что рассказать друг другу.
Я хлопнул по плечу рейнграфа:
— Спасибо вам. Вы так моментально откликнулись на призыв помочь королевству Сен-Мари, что ни на минуту не опоздали к грандиозной битве!
Сэр Чарльз сказал с придыханием:
— Сэр Ричард, вы дали нам возможность хоть как-то очистить свое имя. Но, сказать честно, мы никогда такой грандиозной битвы не видели и никогда не встречались с таким необычным противником… Подумать только — пираты! Огромный десант с моря… Расскажи кому дома — не поверят. Чтоб с кораблей высаживались десятки тысяч… да и самих кораблей тысячи и тысячи!..
Ришар, подталкивая, уводил их в свой шатер, но стальграф задержался чуть, чтобы поинтересоваться:
— Сэр Ричард, можно вопрос…
— Слушаю.
— Если только это не военная тайна.
— Спрашивайте смело, — успокоил я. — Человек я только с виду нежный и ранимый, из деликатности разболтаю любые тайны. На самом же деле я просто совру красиво и вдохновенно!
Он спросил тихонько:
— Вы прибыли, чтобы приготовить… большое наступление?
— Большое, — подтвердил я, — и окончательное. Это не весьма, что огромные армии закованных в стальные доспехи рыцарей увязают здесь, как в песке, в мелких стычках, что не дает нам стратегического преимущества!.. Вы могли заметить, что варваров уже прижали к морю!.. Но я не уверен, что у нас за спиной в их стойбищах не садятся в седла новые тысячи молодых отважных удальцов. А этого допускать нельзя!