Ричард Длинные Руки – маркграф

Орловский Гай Юлий

Крепость Вирланда красиво и страшно чернеет на голубом небе, как символ иной жизни, злой и нечеловеческой, которую люди все же обжили и приспособили для существования. Я приложил ко рту рог, набрал в грудь воздуха.

Рев прогремел такой могучий и зловещий, что я, отняв от губ, посмотрел с недоверием на эту штуку, потом, как смог, на себя.

Со стены прокричали:

– Что нужно?

Я ответил ледяным голосом:

– Не видишь, дурак, кто я? Вирланда мне! И живо, перепорю всех!

Страж исчез, я перевел

дыхание и подумал, что вообще-то я молодец. Так вошел в роль, что это уже и не роль, а моя вторая шкура, быстро нарастающая поверх моей тонкой, нежной и трепетной.

Со стены прокричали торопливо:

– Щас-щас, уже идет!.. Вон уже вышел!.. Идет по двору…

Похоже, докладывали бы о каждом шаге, но вдруг умолкли и опустили головы. Понятно, Вирланд подошел ближе, услышал подобострастные комментарии и цыкнул.

Ворота не дрогнули, однако сбоку приоткрылась небольшая калитка. Вирланд вышел, пригибаясь, из доспехов только кираса да еще знакомый пояс, где пряжка размером с тарелку, своеобразный щит, что и живот защищает, и не дает пузу вывалиться чересчур уж. Тогда во время скачки, когда в доспехах и все прикрыто плащом, я не рассмотрел, что со времени нашей встречи в Брабанте раздался в поясе еще чуток, хотя двигается по-прежнему легко и нескованно. И все так же исполнен мощи, выглядит профессиональным солдатом, только на лице печать сильнейшей усталости и скорби.

– Счастлив приветствовать благородного сэра Вирланда, – сказал я громко и подчеркнуто дружелюбно.

Он кивнул и ответил суховато:

– Здравствуйте, сэр Ричард. Честно говоря, я предпочел бы встретиться в более мирной обстановке.

– Я тоже, – ответил я и широко улыбнулся. – Не поверите, но скажу снова: я очень мирный человек!.. И вырос в обществе, где старались гасить даже зачатки конфликтов. Потому мне интересно все, кроме войны.

Он криво усмехнулся.

– Потому и воюете?

– А вы? – спросил я. – Очень ли вам хотелось вторгаться в земли варваров?

Он кивнул.

– Была необходимость нанести ответный удар. Благо они никак не ожидали… Но обычно предпочитаю обходиться без кровопролития. В то время, как вы вторглись без всякого основания.

– Превентивный удар, – пояснил я. – Дело в том, что я открыл Тоннель под Хребтом. Как вы понимаете, король Кейдан тут же захватил бы его. Плюс – вторгся бы в наши земли. У нас не было выбора!.. Но воевать не люблю. Дураки почему-то считают, что военные жаждут войн! Тупые, ну тупые… Как раз военные войн не хотят, так как именно им приходится погибать в первую очередь. И сейчас вот я прибыл, чтобы уладить с вами… то, что может случиться.

Я запнулся, подыскивая слова, он сказал с мрачным юмором:

– И наверняка случится.

– Вот-вот! – сказал я со вздохом. – Все ждут, что это случится неизбежно.

Он вздохнул.

– Теперь вы понимаете, что даже самые могущественные лорды действуют не по своей воле. Мы можем только слегка корректировать бешеный бег, однако что-то нас несет…

– Лорд Вирланд, – прервал я. – Я сломал привычные схемы сражений и предложил

свою! Она принесла успех. Так почему нам не предложить всем иной выход? Вот мы, двое умных и повидавших, возьмем и всех обманем!

Он посмотрел скептически, не признавая за мной право быть повидавшим, но промолчал, только поинтересовался с настороженностью:

– Как это обманем? Я своих, к примеру, обманывать не собираюсь.

– Обманем ожидания, – поправился я. – Они ждут кровавого штурма, жестокой схватки на стенах, массовой резни и куч мертвых тел, а мы возьмем вот и оставим всех в живых!

Он скептически фыркнул.

– Намекаете на сдачу?

Я удивился:

– Что вы, с чего мы будем вам сдаваться?

Слабая улыбка тронула его губы.

– Отдаю должное вашему чувству юмора. Тогда, если не вы решите сдаваться, должны сдаться мы?

Я развел руками.

– Сэр Вирланд, мы же мыслящие люди! Почему должны плясать в рамках заданных стереотипов? Хорошо, если бы их задали какие-то мудрецы или вообще высшие силы, а то такие чмыри, что и подумать противно. Мне очень неловко напоминать о недавней стычке… правда, я все время стараюсь избегнуть, но при штурме все может повториться. У меня в запасе могут быть новинки. Неловко мне такое говорить, но я…

Он кисло поморщился, словно хватил уксуса вместо сладкого сока.

– …старые книги читали. Знаю-знаю, уже все знают.

– Виноват, – ответил я покаянно. – Это хвастовство, признаю, но я в самом деле их читал. А там много такого, чего в Сен-Мари еще не знают.

Он молча смотрел в мое лицо, сам темнел, скулы заострились, а глаза заблестели сухо и болезненно.

– Я ценю вашу деликатность, – ответил он негромко. – Другой бы раздувался от гордости… Вы истребили мое войско. У меня остался только гарнизон для защиты крепости.

Я перебил:

– Сэр Вирланд, хочу напомнить, я готов принять сдачу крепости на очень почетных условиях. Вы сами можете их назвать!

Он вздохнул.

– Вы верно заметили, сэр Ричард, я едва ли не единственный рыцарь в королевстве… если не считать отколовшегося Брабанта, который верен старым традициям. Потому не оставлю короля, ему сейчас плохо. Я не оставлю короля, у которого впал в немилость из-за того, что взял в жены леди Изабеллу, а не одну из его родственниц. Не оставлю, хотя Его Величество отправил меня сюда в изгнание и запретил показываться при дворе.

Он выпрямился и прямо взглянул мне в глаза, снова помолодевший, сильный и красивый, готовый на смерть, но не на измену рыцарским принципам.

– Сэр Вирланд, – произнес я тепло, – уверяю вас, мое уважение к вам только возросло. Я не брошу войска на приступ, если только вы не совершите какого-нибудь безумия, вроде вылазки или внезапного нападения. Тогда я переключусь с рыцаря на политика. А в мире политики убийство одного человека – убийство, сотни – преступление, а миллиона – статистика. Здесь все сотрут с лица земли, уничтожено будет все!.. Так надо, сэр Вирланд. Показательная жестокость спасает много жизней потом.