Ричард Длинные Руки – маркграф

Орловский Гай Юлий

Он всматривался в меня с такой настойчивостью, будто хотел приподнять мою черепную коробку и посмотреть на копошащиеся под нею истинные мысли.

– А если мой гарнизон останется за стенами?

– Его не тронут, – заверил я. – Более того, не будем препятствовать выходить малыми группами. Без оружия, конечно. Вы сможете покупать разные товары и возвращаться…

Он смотрел недоверчиво.

– Вы так сделаете?

– Да.

Он покачал головой.

– В этом есть какой-то смысл? Что-то, уж

извините, не верю, что за этим стоит только рыцарское благородство.

Я ответил оскорбленно:

– Сэр Вирланд, я же с Севера!.. У нас рыцарские идеалы всегда впереди нас самих. Красиво и гордо идут, идут, идут…

Глава 3

Навстречу во весь опор неслись всадники Норберта с ним во главе. Он издали прокричал рассерженно:

– Сэр Ричард! Это недопустимо! Вы не должны вступать в переговоры без надлежащего эскорта. Это и опасно и… может умалить вашу честь!

Я отмахнулся.

– Полноте, сэр Норберт. После такого разгрома?

Он подумал, кивнул, но лицо выражало несогласие.

– Все равно, эскорт нужен. Иначе противник сочтет его отсутствие как неуважение.

– Герцог Вирланд Зальский, – ответил я, – все понял правильно. Он уже немолод, умеет смотреть в корень, к ритуалам относится… как к ритуалам. А сейчас хочу порадовать всех-всех! С сэром Вирландом мы договорились.

Когда мы вернулись в расположение войск, меня окружили взволнованные военачальники. Я ощутил неловкость, словно обманываю этих чистых и честных людей, поискал глазами сэра Растера.

– Дорогой друг, не слышу вашего вопля насчет выпить, – сказал я с укором. – Сейчас как раз подходящий повод! Война закончена. Окончательно.

Вокруг заметались, как муравьи в их холмике, по которому стукнули палкой. Моментально поставили столы, нанесли вина, раздали чаши и кубки.

Граф Ришар поинтересовался в жгучем нетерпении:

– Неужели Вирланд сдается?

Нас слушали с таким жадным интересом, что даже не следили, сколько и чего слуги наливают в их чаши.

Я покачал головой.

– Не знаю, как сами воины, но Вирланд намерен драться.

– Будем штурмовать? – осведомился он деловито. – Или заморим осадой?

– Хуже, – ответил я и пояснил: – Для Вирланда хуже.

– А что, есть и третий вариант?

Я ухмыльнулся, на меня смотрят, задержав дыхание, момент очень уж напряженный, а я нарочито затянул паузу.

– Самый жестокий, – сказал я. – И позорный для Вирланда. Так поднимем же кубки!

Все дружно поднялись, с жестокими улыбками, бывалые и тертые, закаленные в боях и походах. Над столом со звоном металла сомкнулись чаши и кубки, на скатерть плеснули красные, похожие на кровь капли.

Пока пили, запрокидывая чаши все выше, граф Ришар спросил тихо:

– Какой вариант?

– Просто

оставим их в покое, – сказал я уверенно и властно, чтобы никто не смел спорить и выражать сомнение. – Конечно, расположим поблизости лагерь, но так, чтобы не перекрывать дорогу из крепости. Пусть свободно выходят, закупают продукты и возвращаются так же свободно.

На меня смотрели с напряженными лицами. У некоторых так и прилипли улыбки, очень диссонирующие с обеспокоенными глазами, а кубки застыли в пальцах.

Сэр Альбрехт поинтересовался негромко:

– Что вы задумали?

– Исключил одну из воюющих сторон, – объяснил я.

Он покачал головой.

– Сэр Ричард, я не вижу смысла.

– Он есть, – сказал я кратко.

– В чем? Так бы они сдались… Пусть даже нескоро! Вирланд предусмотрителен, но и у предусмотрительных запасы не бесконечны.

Я кивнул.

– Верно. Но я задумал кое-что пострашнее для Вирланда. И гораздо более унизительное, чем просто сдача крепости. Я не призываю мне просто верить. Вы просто все увидите сами.

На меня посматривали не столько обеспокоенно, как озабоченно, всяк старается понять, что же за хитрость я устроил, чтобы отомстить посмевшему бросить нам вызов герцогу.

Примчался всадник на легком коне с тавром графа Ришара, что значит, прислан сэром Норбертом, прокричал, не покидая седла:

– Сэр Ричард!.. Наемники хотят вступить в переговоры!..

– Это хорошо, – ответил я.

– Что передать?

Я подумал, посмотрел по сторонам, ответил со значением в голосе:

– Передай, что завтра изволю.

Он невольно посмотрел на ясное небо, солнце в зените, но понял, поклонился.

– Так и передам, ваша светлость!

Альбрехт проводил его долгим взглядом. Всадник унесся, лихо делая настолько крутой поворот, что едва не задел стременем землю.

– А хочется сейчас, правда?

– Мало ли, – пробурчал я, – что хочется. Пусть видят, что они для меня не относятся к приоритетным делам. Я, может быть, давно с собачкой не играл! Вот буду целый день бросать палку, а она пусть приносит, пока не выдохнется… Это важнее, чем говорить об уже решенном.

– А уже решено? – спросил он с бледной улыбкой.

– В принципе, – ответил я. – В принципе. А сейчас, дорогой барон, я изволю отбыть в Геннегау. На время, естественно.

Он охнул.

– А наемники?

Я пожал плечами.

– Как и обещал, я вступлю с ними в переговоры. Завтра. Пусть немного потомятся. Победители мы, вы не забыли?

Я въехал в Геннегау, а затем и на просторы территории дворцового сада, грозный и молчаливый. От меня шарахались, как куры от коршуна, узнавая не раньше, чем темная тень нависает над ними тяжело и неумолимо.