Ричард Длинные Руки - монарх
Шрифт:
– Мергели больше всего чтут силу.
– Знаю по себе.
– А я, – сообщил он скромно, – победил их сильнейших бойцов. После чего те, по их обычаю, поклялись служить мне. Вот так я и стал тем… кем стал.
– Прекрасно, – сказал я. – Значит, с Алонсией не проклинаете меня? Я решал тогда вообще-то свои проблемы…
– Я понял, – сказал он. – Мы поняли. Но что нам оставалось делать? Но все равно спасибо. Первый год был трудным, но теперь мы счастливы… Его величеству Кейдану я доложу немедленно.
– Думаю, –
Он посмотрел настороженно.
– Почему?
– В прошлый раз, – пояснил я, – когда он явился на выборы, показался мне достаточно… нацеленным.
– Я сейчас же сообщу ему о вашем желании, – ответил он.
– С ним много людей?
Он покачал головой.
– Много только у короля на троне.
Глава 12
Похоже, Вильярд благородно и щедро уступил Кейдану почти половину крепости, хотя нужды в этом не было, однако дело в престиже, потому я шел по длинному коридору с узкими бойницами в наружной стене, пока не вышел в небольшой зал.
В кресле дремлет придворный Кейдана в его цветах и с королевской эмблемой на плече. Он вздрогнул, заслышав уверенные шаги, тряхнул головой, затуманенный взгляд поймал мою фигуру.
Я видел, как он вздрогнул сильнее и поднялся, как полагаю, помимо своей воли. Лицо постаревшее и обрюзглое, я с изумлением узнал герцога Боэмунда Фонтенийского, верного советника короля Кейдана.
Он уже справился с изумлением, во взгляде откровенная ненависть, проговорил, не удостоив меня даже микроскопическим поклоном:
– По просьбе хозяина замка графа Вильярда его величество король Кейдан соизволил согласиться дать вам аудиенцию.
– Весьма благодарен, – ответил я с иронией. – Я польщен! А то все думал, как мне жить, если его величество король Кейдан, властелин Барруа и Монтегю, владетельный граф Перрине и гранд Прованса, герцог Госсюйенса и князь Арраса… я ничего не пропустил?.. Может быть, пару каких-то деревенек, что так важны для его величества?
Он произнес сухо:
– У вас хорошая память, ваше… высочество.
– Величество, – напомнил я. – Вам разве не сказали?
– Мы пока не получили подтверждения, – отрезал он.
Я отмахнулся.
– Ну и ладно. Что титулы? Важнее то, у кого меч длиннее. Кстати, мне нравится ваша верность королю. И хотя он больше не поднимется, это понимаете, так что в вашей верности корыстных мотивов нет… Это хорошо. Даже у Кейдана, как вижу, могут быть верные и преданные ему люди. Итак, ведите, сэр Боэмунд!
Он сказал чопорно:
– Подождите здесь. Я доложу о вашем прибытии.
Я кивнул.
– Хорошо. Я терпеливый. Господь тоже, кстати, долго терпит, но потом… вы знаете, что потом?
Он пожал плечами.
– Никто не знает помыслы
– Но мы знаем, – напомнил я, – что бьет он весьма больно. Вам рассказать на досуге про Содом и Гоморру?
Он удалился, каждым движением толстого зада подчеркивая, что я всего лишь один из, а к его величеству такие вот прут толпами, надоели.
Вернулся он достаточно скоро, не рискнул играть в придворные игры, произнес высокомерно:
– Следуйте за мной.
– Следую, – ответил я мирно. – Хотя на самом деле я вообще-то ни за кем не следую, потому все на своей дурной голове или не совсем голове… но это вопрос философский, не для придворных как бы умов.
Вошли в небольшую комнатку, за столом человек в цветах короля Кейдана, почти за его спиной массивная дверь с вычурной ручкой в виде оскаленной морды.
Он нехотя поднялся и легонько поклонился.
– Сэр Ричард…
– Здравствуйте, сэр Алан, – сказал я почти весело, – де Сен-Валери!.. Второй верный до конца и преданный соратник. Я удивлен и рад за ваше чувство долга.
Он ответил сухо:
– Благодарю за оценку, сэр Ричард.
– Мне бы побольше таких, – сказал я. – А то сейчас все верны, а сколько их останется, если я вот так же потерял бы все?
В его взгляде я прочел страстное желание, что поскорее бы это случилось, вот поплясал бы на моей могиле, но не ответил, а вышел из-за стола, поклонился закрытой двери, после чего деликатно постучал.
С той стороны донесся усталый голос, сэр Алан отворил дверь и звучно провозгласил в пространство:
– Принц Ричард Завоеватель к его величеству королю Кейдану, властелину Барруа и Монтегю, владетельному графу Перрине и гранду Прованса, герцогу Госсюйенса и князю Арраса…
Я смолчал, в таких ситуациях всяк, наверное, пытается поднять свою значимость хотя бы с помощью звучных титулов, шагнул через порог.
Комната, конечно, бедная, но у Вильярда и остальные не лучше, он пока занят выживанием, а не украшением замка. На стенах развешано оружие, как же иначе, все-таки Вильярд остается Вильярдом, а за массивным столом сидит сам Кейдан.
Он поднялся, когда я вошел, и, выпрямившись, смотрел на меня с непроницаемым лицом.
Все такой же рослый и моложавый, но с печатью поражения на лице и во всем облике, хотя и старается этого не выказывать. Все еще крепкий с виду, сильно похудел за время скитаний или морского плавания, раньше живот почти свисал через ремень, а по бокам нависали толстые валики жира, теперь все исчезло, появилась, можно сказать, даже талия.
Отвисающие щеки не просто похудели, но и чуточку подобрались, неопрятная пегая бородка сбрита начисто, и хотя нижняя челюсть совсем не лошадиная, но все же по-прежнему чувствую его силу, властность, крутой нрав.