Ричард Длинные Руки – оверлорд
Шрифт:
Она поднялась, сделав вид, что коснулась моей куртуазно согнутой руки длинными изящными пальчиками. Сэр Эбервиль, наконец-то пошевелившись, забежал вперед и распахнул перед нами двери.
В коридоре уже переминаются с ноги на ногу двое пышно одетых вельмож: с грубыми обветренными лицами и глазами пройдох. Третий, молодой рыцарь, бледный и с красивым удлиненным лицом, стоит смирно, глаза, как у моего коня: грустные и с длинными ресницами. Я поклонился, вельможи ответили с небрежностью придворных высокого ранга,
Она бросила ему беглый взгляд, в котором я прочел: не сейчас. Поговорим потом. А пока иди к королю.
Камеристка шла за нами, но не по пятам, к счастью, а так, чтобы все видеть. Ведь главное не то, что молодые люди говорят друг другу, а чтоб самец лапы держал при себе. Я косился на строгое лицо леди Франки, смотрит прямо перед собой, а когда заговорила, не повела в мою сторону даже бровью:
– Итак, сэр Ричард…
– Это я, – сказал я довольно. – Правда, красивое имя?.. Как раз по мне! Я когда вижу себя в зеркало, могу и на обед опоздать, хотя пожрать люблю. Какой красавец удался, надо же!
Она поморщилась:
– Да-да, конечно. Вы вот так и приехали, намереваясь просить у моего отца моей руки?
– Ну дык я ж сказал!
– Странно, – произнесла она холодно, – вы даже не видели меня.
Я удивился:
– А на фига? В смысле, на… ну да, зачем? Все женщины одинаковы.
– В самом деле?
Он нее повеяло холодом. Я сказал торопливо:
– Я не хотел обидеть, правда! Мужчины тоже все одинаковы. Да и вообще это все такая ерунда.
– Что именно?
– Женитьба, замужество…
– Так зачем же это вам?
Я спросил еще удивленнее:
– Леди Франка, не прикидывайтесь дурочкой, чтобы понравиться мне еще больше! Вы и так нравитесь. А то подумаю, что цену нагоняете… Она и так, ваша цена, возрастала не оттого, что вы подкрутили ресницы, а то и сделали их как-то длиннее, а благодаря удачному лету. И пшеницы в Шателлене уродилось вдвое больше, чем в Турнедо, и барон Ральф, что на границе с Турнедо, решил принести клятву верности вашему отцу. Даже если у вас ноги кривые, цена на такую невесту не упадет!
Она не повела бровью, сама все знает, идет ровная и надменная, обливает меня презрением с головы до ног, а иногда и вовсе макает мордой в коричневое.
– А что двигало вами, – спросила она с прежним холодком, – сэр Ричард, когда изволили возжелать меня в жены?
Я пожал плечами:
– Леди, разве это секрет? Я не отличаюсь в этом от всех мужчин. Хотя… вообще-то отличаюсь, я же красавец и весь из себя, ну вы понимаете, а так вообще-то двигатель общемировой.
– То есть?
– Коллекционирование, – объяснил я любезно.
Она вскинула брови, еще не понимая, только начиная
– Объясните, сэр Ричард, – попросила она слишком любезно, чтобы это было искренним. – Я не все мужские грубости знаю.
Я подкрутил воображаемый ус, приосанился.
– Для чего живут мужчины, – сказал я лихо, – как не для битв и славной гибели? А в битвах помимо славы и чести еще немаловажен лут и дроп.
– Что? – переспросила она в недоумении.
Я с некоторой неловкостью улыбнулся, отвесил церемонный поклон и широко развел руками.
– Это эвфемизм, – объяснил я. – Простые люди называют это мародерством, но мы, одухотворенные и возвышенные, должны избегать низких и приземленных слов, не так ли? Словом, что удается содрать с трупа противника – это лут. Ясно? А что с него выбили, пока дрались, – это дроп. Как просто, да? А что удается захватить в его лагере или замке – приз. Вот вы – приз! Сразу скажу – достаточно ценный. Даже не знаю, с чем и сравнить… Разве что с Йоркширской Свиньей…
Она вздрогнула, проглотила уже подготовленные слова, спросила злым голосом:
– Это что еще…
– За Свинья? – закончил вопрос за нее я, так как она закашлялась от великого возмущения. – О, леди, это такой приз! О нем мечтают все рыцари Подхребетья. Если ее добыть, то ее печень добавит съевшему втрое силы, грудная мышца – мужества, сухожилия ног – скорости и неутомимости, а мозги, естественно, ума.
Она смерила меня ненавидящим взглядом:
– Думаю, сэр Ричард, вам надо съесть стадо таких свиней.
Я развел руками:
– Увы, я уж подумываю, не перестать ли есть свиней вообще… Слишком умен. И вообще их мясо близко к человечине. Говорят, можно пересаживать сердце или печень свиньи человеку, он и не заметит разницы!
Она спросила саркастически:
– Так о чем вам волноваться?
– Я осторожный, – объяснил я. – Телятину или курятину ем – все перерабатывается, а когда свинину – она усваивается. Чуете разницу? То есть где-то и в чем-то из-за слишком большой похожести частички свиного мяса просто заменяют человеческие. Это, конечно, хорошо, потому что организм заменяет больное здоровым, молодец, старается, как может…
Она повторила чуть неувереннее:
– Так что вас волнует?
– Да вот то, – объяснил я, – что потихоньку и незаметно происходит мутация. Человек превращается в свинью, а рыцарь – в кабана. Я как вспомню морды ваших придворных, насмотрелся в зале, так и вижу, что все они просто обожают жареную свинину! И жрут, жрут, жрут…
Она закусила губу, глаза метали молнии, но я чувствовал, как в ее мозгу проскакивают лица сановников, вельмож, приближенных рыцарей, советников, и пока не находит мне достойной отповеди.