Ричард Длинные Руки – оверлорд

Орловский Гай Юлий

По их мрачным лицам видел, что леди Франка уже все сказала. И объяснила. И что хотя пообещала мне кое-что в обмен на мой отказ от нее, но, когда имеешь дело с такой скотиной, разве можно полагаться на ее слово? И сейчас почти прощается с маркизом, судя по ее бледному напряженному лицу.

– Но будучи куртуазным человеком, – продолжил я, – вон леди Франка подтвердит всю глыбь и ширь моей куртуазности, я сейчас нахожусь в благородном недоумении и колебательности…

Маркиз спросил с прежней враждебностью:

– И

в чем оно выражается?

– Я же умный, – сказал я, – и местами даже мудрый. Ну, как леоперд, это зверь такой, он весь в пятнах. Я тоже запятнан мудростью, что мне просто жить мешает, а то и временами не дает. И хотя мудрость ни при чем, когда я узнал, что вы неровно дышите друг к другу, это чувство у вас такое, значит, но все-таки меня обуяла некая волнительность души. Мне вдруг показалось, что состязаться с таким благородным человеком просто нехорошо. Это я вас называю благородным, хотя, понимаю, подумали, естественно, на меня, что и понятно. А я подумываю, не отказаться ли от своих притязаний в вашу пользу… гм…

Маркиз вытаращил глаза, леди застыла и вроде бы перестала дышать. Маркиз заговорил торопливо:

– Да-да, слушаю вас, сэр Ричард! И что вас удерживает от такого благороднейшего, не побоюсь этого слова, шага? Даже прыжка?

Я развел руками:

– В приданое за леди Франкой ее отец отдаст одну-две провинции. Я постараюсь выбрать ту, что под самым Хребтом, забыл, как называется… там целый ряд рудников с железной рудой. В Армландии не то чтобы их мало, но мне для моих задумок нужно вдвое больше. Ну, чтобы вам было понятнее, те рудники, которые вместе с приданым достанутся жениху, точно такие, как у вас в ваших владениях на самой границе с королевством Алькантаро.

Маркиз задумался лишь на мгновение, затем, доказывая, что в самом деле понятлив и скор в решениях, натянуто улыбнулся.

– Сэр Ричард, но если леди Франка станет моей женой, то зачем мне одинаковые рудники в моих владениях Херфста, это которое граничит с землями королевства Алькантаро, и в самом Шателлене? Какие-то все равно придется закрыть. Я буду счастлив, если примете рудники Херфста от меня в дар.

– В дар?

– Как знак нашей дружбы, – сказал он и посмотрел мне в глаза, – и взаимопонимания.

– Ага, – ответил я, – это хорошо насчет взаимопонимания. Как приятно иметь дело с умными людьми, маркиз! Даже не представляете, как это здорово… Когда бумаги составят?

– Я сам составлю, – заверил он.

– Вы грамотны? – удивился я.

Он усмехнулся с некоторым высокомерием.

– Я в состоянии не только читать, но и писать. И не только печатными буквами.

– Поразительно, – ахнул я. – До чего же мне везет на умных и грамотных людей! А то все я да я… Составляйте бумаги, маркиз! И у вас на соперника меньше. Более того, я – ваш союзник.

Он надменно улыбнулся, мол, у него, такого великолепного, соперников и не было, а

я подумал, что теперь вообще-то достойных соперников у него в самом деле нет.

Леди Франка смотрела на меня оторопело. Я подмигнул и, галантно поцеловав самые кончики ее розовых пальчиков, сказал игриво:

– Буду поддерживать кандидатуру маркиза в отборном забеге! Как вы понимаете, леди Франка, все-таки надежнее, если меня поймать на два крючка!

Вельможа, явно гордясь доступом к внутренним королевским покоям, провел меня через анфиладу залов к покрытым золотыми узорами дверям. Золотой вепрь на декоративном щите выглядит грозным, художники сумели даже придать ему сходство с королем Найтингейлом.

Стражи отступили от двери, мол, давно ждут, а вы по бабам, вельможа постучал, дождался отклика, но через порог переступить не решился, а я сделал шаг и картинно поклонился.

Роджер Найтингейл на этот раз в королевской мантии, на седых волосах зубчатая корона, на столе перед ним кипа бумаг. В сторонке грузный седовласый вельможа, я вздохнул с облегчением, на этот раз канцлер, а не сэр Эбервиль.

Найтингейл выглядел безмерно усталым, словно его трепал шторм на море, потом настигла буря на берегу и в довершение подхватил смерч и бил обо все деревья в лесу.

Перехватив мой сочувствующий взгляд, сказал вяло:

– Молодежь спит крепко, а меня эти пиры все-таки изматывают.

– Тогда ну их? – предложил я.

Он вздохнул:

– Надо, сами знаете.

Я тоже вздохнул:

– Увы, уже знаю.

– Сэр Ричард, – сказал он, – я хотел, чтобы дочь приняла участие в нашей… беседе, однако…

– Малость приболела? – поспешил я на помощь. – Ничего, это бывает с молодыми впечатлительными девушками. Это она так ликует, что я появился!

Он пожевал губами. Я бросил взгляд на канцлера, тот опустил взгляд, по губам скользнула непонятная усмешка.

– Приболела, – согласился Найтингейл. – Да, приболела.

– Жаль, – ответил я. – От бесед с вашей дочерью я получаю истинное наслаждение. Как ценитель.

Король вскинул брови, канцлер всмотрелся в меня с недоумением.

– Но мы можем поговорить без нее, – сказал Найтингейл несчастным голосом. – В конце концов, мы с вами лучше знаем, что необходимо для благополучия наших земель…

Канцлер развернул на столе лист торгового договора, который я упорно называл союзом. Канцлер наконец признал, что да, союз, раз мы решили скрепить его узами брака.

Первый пункт они приняли сразу и без споров: купцы и торговцы наших земель отныне ведут беспошлинную торговлю как в Шателлене, так и в Армландии. Это дает преимущество, как я видел, купцам Шателлена, у них благополучное королевство, а нам еще нужно восстанавливать экономику, но я промолчал, что уже продумал ряд реформ, которые изменят ситуацию.