Ричард Длинные Руки – принц-консорт

Орловский Гай Юлий

— Прекрасно, — сказал я, — тогда давайте побыстрее определим день выборов короля. Герцог чем занимается?

— В основном, — ответил он с некоторой неловкостью, — подбором молодых рыцарей в орден. Но я ему постоянно напоминаю, чтобы чаще бывал на верфи, проводил заседания Совета Лордов. Его уже считают правителем королевства, так как вас ангелы носят где-то по ту сторону Хребта, а для большинства там вообще земли чудовищ. Для народа всегда ближе тот, кто заботится о его огороде, а не о всем человечестве.

Я

с бодрым видом потер ладони.

— Прекрасно. Значит, с выборами все в ажуре… Ах да, кстати, еще по одной крепости ордена Марешаля добавьте в королевствах Ламбертиния и Мезина.

Он вскинул брови, некоторое время смотрел на меня в полнейшем недоумении.

— Вы уверены?

— Оба королевства, — пояснил я, — уже вошли в наше содружество братских и свободных держав под властью одной идеологии. Хотя сами еще об этом не знают, но это неважно. Их дело пахать землю, растить хлеб и платить налоги!.. Как идет подготовка к смене династии?

— Фактически закончена, — ответил он. — Но, сэр Ричард… как, почему, что такое с Ламбертинией и Мезиной?

— Да я там мимо ехал, — ответил я бодро, — смотрю, два королевства лежат!.. Одно слева, другое справа. Ну, я хозяйственный, подобрал. Как не взять, когда вот так сами в руки лезут?.. Это если бы воевать за них, тогда да, зачем они нам сдались?.. Правда, земли, люди, коровы, ресурсы, налоги… гм…

Он смотрел серьезно, едва ли не единственный, кто так и не понимает моего утонченного и острого, как колун, юмора, всегда серьезен и настолько правилен, что я невольно выпрямляю спину и мысленно проверяю, застегнута ли ширинка.

— И… насколько они…

— Наши? — переспросил я. — Ну, как сказать… Я всегда стараюсь дать все самое лучшее, прям от сердца отрываю! Наверное, потому меня так и любят, то с ножами лезут прямо к горлу, то суккубов подсылают, а то и вовсе… но я остаюсь верен заветам любви, которые нам дал Господь!

Он покачал головой.

— Сэр Ричард… вы становитесь все сильнее.

— Странно, — сказал я, — совсем недавно я слышал это совсем по другому поводу. И в тот раз прозвучало почему-то тоже вот так же невесело. Или встревоженно?

— Сэр Ричард, — произнес он медленно, мне почудилось, что ему очень неловко такое произносить, — важно не только откусить большой кусок, но… и суметь проглотить…

— Не подавившись?

— Вы сами это сказали, ваше высочество.

— Вы правы, — признал я. — К сожалению, я нахватал… Но когда само в руки прет, как не ухватить, пока ноги не оттоптало?

— А почему другим не прет? — спросил он.

Я дернул плечом.

— Думаю, всем еще как, но другие не замечают прения. Почему-то думают, что взять можно только через масштабную войну, когда оба королевства должны обязательно истечь кровью, но победит то, которое протерпит бедствия дольше другого!

Он сказал несколько смущенно:

— Ну… такой

подход… общепринят… других как бы и нет… Странно даже, как вы их находите.

— Я их не ищу, — отрезал я твердо. — Они сами передо мной скачут!.. И говорят, даже кричат, так громко, что буду полным дураком, если не… А кому жаждется быть дураком, к тому же полным? Хотя дураков любят больше, чем умных, заметили? Потому я и вот обременен интеллектом, а из-за него и королевствами. Зато орден Марешаля получит новые земли во владение, выстроит новые крепости, получит новых рекрутов из местных в братья ордена!

Он сразу посветлел лицом, озабоченность как ветром сдуло, выпрямился и улыбнулся с чувством.

— Ради этого, — произнес он небесно-чугунно-рыцарски, — только ради этого и стоит жить!

— Жду от вас, — сказал я тоже возвышенно, — весьма, дорогой герцог! Зело весьма.

Он поставил чашу на стол, поднялся, огромный и полный могучей мужской силой, а также весь сияющий, как ангел в первый день творения.

— Ваше высочество…

— Герцог…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

Граф Людольфинг Фортескью, уже не сытенький и розовощекий, как в первую встречу, не худой, как гвоздь, и с запавшими глазами и щеками, как после темницы Кейдана, а как раз выкованный молотом невзгод и нелегких испытаний: поджарый, собранный, с чеканным лицом и внимательными глазами.

Я оглядел его с головы до ног, одет граф по-придворному, в то же время видно, что на службе, а не по дороге на бал, в одежде все подобрано до мелочей, чтобы было удобно и не отвлекало внимание.

— Граф, — произнес я.

Он учтиво поклонился.

— Ваше высочество…

Я сказал благосклонно:

— Я ознакомился с докладом сэра Жерара, где он весьма высоко оценивает вашу работу по созданию министерства иностранных дел. Разрешаю сесть, граф, так вам будет проще ввести меня в курс дел, что сделано, что делается и что предстоит еще сделать.

Он прошел к креслу, на которое я указал, присел, именно присел, а не сел, опустившись на самый краешек, чтобы вскочить в любой момент, как исполнительный служащий в присутствии всемогущего хозяина.

Я взял кувшин и налил в пустую серебряную чашу вина, моя стоит все еще почти полная, в беседе с герцогом я позволил себе только глоток.

— Оцените это вино, граф…

Фортескью осторожно взял чашу, чуть пригубил, на мгновение замер, прислушиваясь к ощущениям, затем сел поудобнее и даже откинулся на спинку кресла, ибо когда с вином, то это другой уровень общения, нужно сидеть иначе, держаться иначе и говорить иное, хотя и согласно протоколу.

— Необыкновенное, — произнес он наконец. — Для вас не будет новостью услышать, что и я тоже ничего подобного не пробовал?