Ричард Длинные Руки – принц-консорт

Орловский Гай Юлий

— Не будет, — согласился я с улыбкой.

Серебряная чаша в его пальцах медленно поворачивается из стороны в сторону, таинственно поблескивая мелкими драгоценными камешками. Не отрывая от нее взгляда, он проговорил богатым, как у оперного певца, задумчивым голосом:

— Ваше высочество, а позволительно мне будет спросить…

Он сделал паузу, я ответил легко:

— Позволительно. Вы же дипломат, ничего лишнего не спросите.

Он поклонился, выражая признательность.

— Тогда как будут строиться ваши взаимоотношения… с сэром Готфридом?

Я ухватил

суть вопроса, и хотя в целом-то понятно, но останется много шероховатостей, за которые не преминут ухватиться всякие-разные, кому не терпится нагадить нам обоим.

— С сэром Готфридом, — ответил я также неспешно, мы одни, никто за нами не следит, — как и раньше… гм… с родителем. Но с Его Величеством королем, вы правы, барон, будут некоторые изменения…

Он не стал вежливо напоминать, что он уже граф, для нас обоих титулование — мелочь, только обронил так же медленно:

— Эти некоторые изменения, как вы понимаете, очень важны. Их нужно продумать заранее.

— И приготовиться, — согласился я.

— И приготовить, — уточнил он, — кое-какие контраргументы. Чтоб ничто не застало врасплох.

— Например?

— Например, — сказал он, — некоторые скажут, что вы должны принести присягу королю Готфриду и отныне выполнять все его указания. Что им скажете? И как поступите?

— Как верный и послушный сын, — сказал я, — которым я вообще-то никогда не был, разумеется, должен и буду выполнять все его распоряжения. Но как сюзерен земель, которые мне присягнули, я обязан блюсти их интересы. В конце концов, Армландия никак не может быть подчинена королевству Сен-Мари хотя бы потому, что это Армландия завоевала Сен-Мари, а не наоборот!

— С этим поосторожнее, — напомнил он ровным голосом, — официальная версия гласит, что это герцог Готфрид спас Сен-Мари от варваров, а вы ему чуточку помогли. И с каждым годом ваша помощь будет выглядеть все мизернее, согласны?

Я скривился.

— Это не новость. Думаю, король Готфрид останется тем же герцогом Готфридом по взглядам и жизненному опыту, каким и был в Брабанте.

— То есть первый среди лордов?

— Да, — подтвердил я. — У которого в личном пользовании будет Брабант, а все остальное… как и водится, лишь по взаимному согласию с местными лордами. То есть как было и есть во всех королевствах.

Он чуть искривил губы.

— Кроме тех, куда вы уже ввели войска.

— Там тоже пока по-старому, — сообщил я. — Во всяком случае, большинство лордов еще не поняли, что у меня не причуды от избытка силы, а политика. Король Готфрид тоже будет вести дела по-старому. Как мне кажется.

Он поинтересовался со всей деликатностью:

— Вы не видите возможности… возникновения конфликтов?

— Как не вижу, — возразил я сердито, — сам знаю, что выкопал себе же яму!.. Конечно же, нельзя вести дела в одном королевстве по-старому и одновременно по-новому!.. Но что делать, придется как-то разграничить.

— Как? — спросил он в лоб. — Одному политику, другому — хозяйство? Но у вас все переплетено так, что не разберешь, где чего больше… Эх, как бы не воспользовались те, кто норовит вбить клин между вами.

— А

такие есть?

— Есть, — ответил он, — и будет намного больше.

— Выявляйте и дальше, — распорядился я. — Кроме того, граф, вам предстоит свое ведомство расширить просто до неприличия.

— Ваше высочество?

— В Ламбертинии и Мезине ваши люди уже есть?

Он кивнул с довольным видом.

— Да, кое-кто из лордов согласились сообщать нам некоторые сведения… Кроме того, я заслал туда несколько человек под видом торговцев. Только Ламбертиния не королевство, а герцогство, ваше высочество… Хотя и весьма крупное. Побольше некоторых королевств.

— Уже королевство, — сообщил я небрежно. — Я его повысил. Сейчас там наш Альбрехт Гуммельсберг, барон Цоллерна и Ротвайля, кстати, он тоже ныне граф, разбирается с тем, что я наворотил как лось в камышах… В общем, тех людей так и оставьте работать под прикрытием, а официально откройте свои отделы.

— Официально? — переспросил он. — Значит ли это…

— Значит, — подтвердил я. — Ламбертиния и Мезина радостно и добровольно вошли в наш братский союз королевств с ограниченным суверенитетом. Конечно, я поотказывался сперва, но затем пошел навстречу их горячим просьбам и принял…

Вместо того чтобы обрадоваться, он посерьезнел и даже чашу поставил на стол.

— Ваше высочество! Как долго продлится их радость?

— Армия проследит, — сообщил я, — чтобы радость не прекращалась.

Он перевел дух с явным облегчением.

— Ах, там наша армия? Тогда другое дело. Но… откуда она взялась?

— Я решил, — ответил я, — что Скарляндия и Варт Генц пока обойдутся без вооруженных сил, зато их будет переполнять гордость от осознания, что их армии уже завоевали по королевству!

Он пробормотал:

— Завоевали?

— Это для скарляндцев и вартгенцев, — объяснил я. — Потому такое внимание и уделяю вашему ведомству, дорогой граф, что сам не люблю воевать. Мне нужны плоды войны, а не сами войны! Можно сказать, оба королевства завоеваны в результате интриг, но на таком высоком уровне интриги уже никакие не пошлые интриги, а достойный результат высокой дипломатии.

Он взял чашу и в несколько глотков опустошил ее, тем самым молча показывая, насколько впечатлен и потрясен.

— Ваше высочество…

— Вы будете руководить не министерством иностранных дел, — сказал я, — а министерствами… или филиалами вашего министерства. Мы быстро усложняемся, граф, а в громадье дел и планов все развалится, если каждая мелочь не будет под нашим неусыпным и бдительным. Потому… действуйте!

После его ухода я разложил бумаги с наметками, что надо сделать в первую очередь, что во вторую, ибо негоже ставить телегу впереди лошади. Некоторое время двигал их по столу, чтобы получалась хоть какая-то последовательность из этой спешки и сумбура, и когда начал нарастать холодок тревоги, я некоторое время отмахивался, как от назойливой мухи: что может грозить в королевском дворце в Геннегау, где с той стороны двери двое слуг и трое телохранителей, да еще у входа на лестницу остановят и спросят: куды прешь?