Ричард III
Шрифт:
9 мая Ричард отправил своих людей принять командование гарнизонами укреплений в Портсмуте и на острове Уайт, а также обеспечить припасами и вооружением поспешно снаряжаемые корабли. Лорд Кобэм [111] был послан с небольшим отрядом в Дувр и Сандвич, чтобы подготовить порты к отражению возможной атаки с моря. 10 мая протектор приказал сэру Томасу Фулфорду [112] и некоему Холуэллу выйти с флотом в Ла-Манш и плыть к Даунсу. Спустя четыре дня такой же приказ получили Эдуард Брамптон, Джон Уэллиз и Томас Грей. Перед ними стояла сложная задача, требовавшая исключительной смелости: на нескольких судах подойти достаточно близко к флоту Вудвилла, чтобы передать морякам и солдатам предложение о помиловании. Томас Фулфорд и Брамптон были опытными морскими волками и смогли выполнить свою миссию, несмотря на то, что сэр Эдуард Вудвилл отправил по группе верных сторонников на каждый корабль, в верности экипажа которого он сомневался. Он также разместил своих солдат на борту двух больших генуэзских каракк, которые зафрахтовал на службу.
111
Джон Брук (до 1464–1512) — седьмой лорд Кобэм.
112
Сэр Томас Фулфорд Фулфордский (ум. 1489) — шериф Сомерсета, Дорсета и Корнуолла.
Параллельно Ричард принимал меры для прекращения пиратской войны, которую французы и англичане вели на море. 1 мая он вступил в переговоры с французским корсаром «лордом Кордесом», как англичане называли маршала Франции Филиппа де Кревкера, сеньора д'Экера. Де Кревкер был личностью примечательной — он служил Шарлю Смелому, сражался в битве при Монлери, в Льежских войнах, оборонял Аббевиль от французских войск. Затем Филипп перешел на службу французскому королю Людовику XI, сдав ему Аррас. Сеньору д'Экеру было поручено командование войсками в тренировочном лагере Пон-де-л'Арш. Он стал ярым сторонником экспансии Франции на север и восток, а также освобождения Кале. Именно к этому человеку Ричард послал уполномоченных для организации обмена захваченными кораблями и товарами в качестве первого шага к возобновлению перемирия между Англией и Францией. Приказ начать подобные переговоры получил и заместитель Хейстингса в Кале лорд Динэм [113] . Протектор также заручился поддержкой Максимилиана Бургундского, который вскоре прислал предложение дружбы новому правителю и выслал в Ла-Манш свои патрульные корабли.
113
Джон Динэм (также Динан, Динон) (ум. 1501) — седьмой лорд Динэм, главный лесничий Дартмурских охотничьих угодий, стюард манора Брандиник, хранитель девонских оловянных рудников, главный стюард и смотритель замков и лордств Корнуолла, впоследствии казначей, рыцарь ордена Подвязки.
Глава шестая.
ЗАГОВОР ХЕЙСТИНГСА
Помимо совета, включавшего в себя опытных в государственных делах сановников, Ричарду приходилось тесно сотрудничать с несколькими магнатами, чье влияние не позволяло запросто их игнорировать или держать на безопасном расстоянии от центра власти. И первым среди таких магнатов, конечно же, был Уильям Хейстингс. При лорд-протекторе он сохранил все свои прежние должности — губернатора Кале, начальника королевского монетного двора, камергера двора. Тем не менее его глубоко задело то, что он не получил ни одного нового поста, ибо Хейстингс небезосновательно полагал, что его заслуги перед герцогом Глостерским достойны более весомого вознаграждения. Однако он не считал свою игру законченной — его былая близость к Эдуарду IV, популярность у знати и простолюдинов предоставляли широкое поле для маневров. Внезапный уход в тень королевы и маркиза Дорсетского образовал своего рода политический вакуум, который помог Хейстингсу выдвинуться на авансцену и стать признанным лидером придворной группировки. Он стремился усилить свое влияние на молодого короля, пользуясь тем, что тот оказался в изоляции от родственников по материнской линии. Впрочем, завоевывая симпатии Эдуарда V, лорд-камергер не только преследовал личную выгоду, но и честно старался служить мальчику, поскольку был уверен, что таким образом исполняет свой священный долг перед покойным другом Эдуардом IV.
Самой серьезной помехой его планам было неожиданное появление опасного соперника. Генри Стаффорд, герцог Бакингемский, попавший в фавор, решил играть самостоятельную партию. Этого не предвидел Хейстингс, который ожидал, что Бакингем присоединится к его сторонникам. Но голос герцога с самого начала зазвучал в зале совета громко и веско. В письме сэру Уильяму Стонору от 9 июня Саймон Столлуорт, один из чиновников епископа Линкольнского, не счел нужным упомянуть никого из лордов совета, кроме Бакингема: «Милорд протектор, милорд Бакингемский, а также все прочие лорды светские и духовные заседали в палате Совета с десяти до двух»{59}. Самое забавное, что формальных поводов возмущаться таким возвышением Стаффорда не было ни у Хастингса, ни у прочих лордов, ибо он действительно являлся самым знатным пэром королевства после Ричарда Глостерского.
Протектор знал, насколько герцог Бакингемский тщеславен и недалек, но тем не менее демонстративно отличал его перед всеми другими. Ричард не только оценил поддержку, оказанную ему Стаффордом в трудные майские дни. Что еще немаловажно — владения Бакингема располагались в том самом регионе, где позиции Ричарда были слабее всего — в Уэльсе и Уэльской марке, которые долгое время управлялись графом Риверсом. 15 мая Ричард обрушил на Бакингема волну пожалований, наделив его правами надзора и набора ополчения в Шропшире, Херифорде, Сомерсете, Дорсете и Уилтшире. В этих же графствах герцог стал констеблем всех королевских замков и управляющим королевскими поместьями
За Хейстингсом и Бакингемом по влиянию и значимости шли два северных лорда. Томас Стэнли, прочно удерживавший в своих руках все рычаги управления Ланкаширом, сохранил видное место в совете протектора, которое занимал и при покойном короле. Кроме того, он получил титул стюарда королевского двора. Генри Перси, граф Нортумберлендский, незаменимый на северной границе, был назначен 10 мая хранителем Восточной шотландской марки, а десятью днями позже — капитаном крепости Берик с гарнизоном в 600 человек.
Кроме лорда Хейстингса, герцога Бакингемского, графа Нортумберлендского, лордов Стэнли и Хауэрда еще одним сторонником Ричарда стал Джон, граф Линкольнский, сын и наследник герцога Саффолкского [114] и сестры протектора Элизабет, праправнук «отца английской поэзии» Джеффри Чосера. Уильям Фиц-Алан, шестнадцатый граф Эранделский, получил должность смотрителя лесов, охотничьих угодий и парков к югу от Трента. Видное место при дворе занял также Фрэнсис Ловелл, возведенный 4 января 1483 года королем Эдуардом IV в достоинство виконта. Он был самым старым, преданным и любящим другом Ричарда. Протектор назначил его главным виночерпием Англии — прежде эту должность занимал граф Риверс. Ричард также сделал Ловелла управляющим Уоллингфордом и лордством Торп-Уотерфелд.
114
Джон де Ла Поль (1442–1492) — второй герцог Саффолкский, второй маркиз Саффолкский, пятый граф Саффолкский, рыцарь ордена Подвязки, лорд — верховный стюард.
В ближнее окружение протектора вошли также два прелата. Роберт Стиллингтон, епископ Батский и Уэллзский, был близким товарищем герцога Кларенсского и, естественно, недолюбливал Вудвиллов. Томасу Лэнгтону [115] , опытному дипломату и гуманисту, Ричард помог 21 мая получить сан епископа Сент-Дэвидского. Протектор также приблизил к себе некоторых последователей из числа северян — сэра Ричарда Рэтклиффа, сэра Джеймса Тирелла и сэра Роберта Брекенбери [116] .
115
Роберт Стиллингтон (1420–1491) — епископ Батский и Уэллзский, бывший лорд-канцлер Англии; Томас Лэнгтон (ум. 1501) — бывший капеллан Эдуарда IV, затем епископ Сент-Дэвидский, впоследствии последовательно стал епископом Солсберийским, Уинчестерским и, наконец, архиепископом Кентерберийским.
116
Сэр Роберт Брекенбери (ум. 1485) — впоследствии констебль Тауэра, выходец из семьи даремских джентри.
Вольно или невольно, но собирая свою партию, лорд-протектор сильнее всего поколебал позиции Хейстингса. Помимо непредусмотренного возвышения Бакингема крайне раздражительным моментом для камергера стал неожиданный переход в стан активных сторонников Ричарда его бывшего слуги молодого адвоката Уильяма Кэтсби и лейтенанта Кале, лорда Динэма. Первый был назначен канцлером графства Марчского и членом совета, второй — стюардом герцогства Корнуоллского.
Однако самым болезненным ударом стало сближение с протектором лорда Джона Хауэрда, когда-то входившего в состав тесной группы баронов, находившихся под влиянием камергера и составлявших ядро правительства короля Эдуарда IV. К личности этого воина стоит присмотреться подробнее, ибо недаром старая английская мудрость гласит: человек познается по его друзьям. По отцовской линии Джон Хауэрд происходил из старой дворянской семьи Восточной Англии, а мать его была дочерью Томаса де Моубрея, первого герцога Норфолкского. Впервые Хауэрд появился на политической сцене Англии в 1461 году, когда король Эдуард IV шел во главе армии на Таутон навстречу самому кровавому сражению войн Роз, поле которого навсегда осталось в памяти местных жителей как Кровавый луг.
Джон Хауэрд присоединился к молодому Эдуарду с мечом в одной руке и мешочком золота в другом. Это золото — сто фунтов, присланных аббатом Бери-Сент-Эдмундс — в то время было единственным его достоянием. Он был предан королю, готов сражаться за него на море и на суше, не избегал опасных поручений. Летом 1462 года Хауэрд осаждал ланкастриан в замке Анник, спустя несколько месяцев командовал флотилией, опустошавшей французское побережье. В 1471 году сэр Джон доблестно бился при Барнете и при Тьюксбери. В том же году он получил титул лорда Хауэрда, был посвящен в рыцари ордена Подвязки и назначен заместителем лорда Хейстингса в Кале. Как-то раз, когда он возвращался к месту службы на континент, его корабль был атакован тремя ганзейскими судами и оттеснен к песчаной отмели. В ожесточенном бою с превосходящими силами врага 16 его солдат были зарублены, но сам он не получил ни одной раны благодаря умелому владению мечом и своей удачливости.