Ричард Львиное Сердце
Шрифт:
— Воины эмира Али-Аласара! — Крестоносец, выхватив меч, бросился вперёд.
Среди крестоносцев гремела молва об отваге молодого барона Эдгара из Оверни. Он вырос в седле с оружием в руках. Спустя полчаса десятеро сарацин лежали поражённые, оставшиеся обратились в бегство. Но и из воинов эмира в живых остался лишь тот, на чьём щите красовались звезда и полумесяц.
— Я твой должник, христианин! — Крикнул воин, поворачиваясь к Эдгару.
Тут чёрная тень метнулась возле камней и копьё вонзилось в спину араба, сбив его с седла
Эдгар не стал поддерживать упавшего — он видел, что рана смертельна. Всадник помчался к скалам и спустя несколько мгновений меч рыцаря рассёк голову сарацина.
Спешившись, крестоносец вернулся к месту битвы и наклонился над умирающим. Холодеющая рука сжала запястье француза.
— Пре... ду... преди отца! Это — слуги Старца Горы... Он узнал, что мы помогаем христианам... Я — Абу-Карим, сын эмира...
— Бедный юноша, почти мальчик, — вздохнул рыцарь, вглядываясь в лицо араба. Эдгар перекрестился и закрыл убитому глаза.
Конь Эдгара заржал. Молодой человек вновь выхватил меч, прыгнул в седло... И едва не опоздал! Всадник мчался на него, уклониться от столкновения было невозможно. Они сшиблись, скрестив мечи. Рассмотрев противника, крестоносец понял, что это не сарацин. По одежде и вооружению он больше походил на подданного эмира Али-Аласара.
— Что тебе надо? — крикнул Эдгар. — Мы не враги!
— Ты убил моего брата, неверный пёс! И ты умрёшь!
В это время конец тюрбана, прикрывавший лицо всадника, упал, и крестоносцу показалось, что погибший Абу-Карим восстал — юный воин был его копией!
Француз осадил коня:
— Это не я! Клянусь Девой Марией, я сражался на стороне Абу-Карима против сарацин и пытался спасти его, но врагов было слишком много!
Юноша опустил руку с мечом.
— Кто ты такой?
— Эдгар из Оверни, рыцарь Святого Креста. Меня послал к эмиру Мосула Али-Аласару благородный Балдуин, первый меж рыцарями.
— Можешь не спешить, — отозвался араб. — Эмир убит семь дней назад. Мой брат Карим не знал этого — отец послал его с посольством в Басру, и он как раз возвращался оттуда...
Юноша соскочил с седла и подошёл к телам убитых сарацин. Его лицо выражало не гнев, а беспредельное отвращение.
— Берегись!
Эдгар заметил, как один из лежащих привстал, и в воздухе сверкнуло лезвие. Рыцарь взмахнул мечом, клинок отбил нож, и тот лишь скользнул по виску араба.
— Собака! — крикнул брат Карима.
Сабля с изогнутым концом взметнулась, опустилась — и голова сарацина покатилась по земле.
— Ты спас мне жизнь, — проговорил юноша. — Хотя лучше бы ты успел спасти брата.
— У тебя кровь на лице. — Эдгар соскочил с седла и подошёл к воину. — Дай я её остановлю. Не то при такой жаре... — Он умолк, слова застряли у него в горле. Нож не только оцарапал висок воина, но и зацепил бороду. И... левая часть бороды повисла, как тряпица. На щеках воина, гладких, бархатистых, никогда не росли волосы!
—
— А носить мужскую одежду, ездить в седле, выходит, можно? Ты чуть не убила меня, а теперь решила вспомнить о стыдливости! Кто ты такая?
— Абриза, дочь эмира. Мы с Каримом — близнецы. И у нас ещё трое братьев и две сестры. Теперь остались только я и Лейла. Остальных убили эти шакалы.
— Кто они? — Эдгар приложил к ране девушки платок. — Я думал — обычные грабители-сарацины.
— Сарацины, но необычные. Ты слышал когда-нибудь слово «ассанины»?
Рыцарь изумлённо посмотрел на девушку.
— Вот как! Да, слышал. Говорят, это общество безумцев — малочисленное и замкнутое.
— Малочисленное? — Абриза усмехнулась. — Никто не знает, сколько их на самом деле. Кто говорит, что пятнадцать тысяч, кто насчитывает пятьдесят. Их вождь Хасан ас-Саббах обитает в горах Персии, в тайном убежище, но его люди рыщут повсюду... Они называют себя воинами Аллаха, а на самом деле это просто убийцы, коварные и безжалостные! Старец выносит смертные приговоры всем, кто не подчинится его воле...
— Значит, убийства, о которых с таким страхом говорят мусульмане...
— Не только мусульмане, рыцарь! «Стрелы шайтана», как называл их мой отец, добираются и до христианских правителей. Отец заключил союз с Балдуином и тем обрёк себя на смерть... Я была на охоте, а вернувшись, нашла убитыми отца, мать, братьев, одну из сестер... Лейла спряталась в конюшне. И они называют себя мусульманами! Разве воины Аллаха воюют с женщинами и детьми?!
— Но, если их вождь обитает в Персии, кто приказывает ассасинам здесь? — спросил Эдгар.
— Уже никто. — Лицо Абризы исказила ярость. — Их вождя в Мосуле звали Хаттаб-аль-Ахмад. Он убил отца — это мне рассказал один из наших рабов, успевший бежать из дворца.
— И что ты сделала?
— Что же делать, если в доме не осталось мужчин и брат был далеко? Надела мужскую одежду, разузнала, где обитает Хаттаб, и пришла к нему якобы для того, чтобы вступить в общину. Через три дня Хаттаб умер, а я скрылась. Но погубила брата. Думаю, они решили, что в их логово проник именно Карим.
Рыцарь пожал плечами:
— В таком случае дьявол помрачил их разум! Они могли бы догадаться, что, находясь в Басре, Карим не мог убить их предводителя. Но теперь, скорее всего, они станут охотиться за тобой.
Девушка усмехнулась:
— Вряд ли. Они не поверят, что это могла проделать женщина. В опасности сейчас ты. Вернее, вы все.
— О какой опасности ты говоришь?
Несколько мгновений она колебалась.
— Я не понимала отца и его симпатии к крестоносцам. И не стала бы помогать. Однако ты спас жизнь мне, пытался спасти Карима. Поэтому я расскажу, что мне удалось разузнать, пока я жила в логове Хаттаба. Дело в том... Эй, кто это скачет?