Ричард Львиное Сердце
Шрифт:
И вот монах появился там, где английский король совсем не ожидал его увидеть — на склоне Модинской возвышенности, где Ричард с небольшим отрядом рыцарей остановился, бросив преследовать кучку спасавшихся от него сарацин. Отсюда, с высоты, виднелся на горизонте Иерусалим, светлея неровной линией крепостной стены, маня очертаниями зданий, тающими в дрожащей дымке.
На глаза короля навернулись слёзы. Великий город, город Святого Гроба, его, Ричарда, цель и мечта, был рядом. Он был виден, досягаем. И недоступен! Потому что именно теперь, подойдя к нему вплотную, предводитель крестоносцев понимал: Иерусалимом овладеть не удастся!
Начавшиеся
Из-за этого ещё два месяца армия султана отступала, временами пытаясь вступать в бой и каждый раз стремительно окатываясь под натиском войска Ричарда Львиное Сердце. Преследуя Саладина, крестоносцы дошли до города Вифинополя [53] , от которого оставалось пройти семь миль на Восток, чтобы оказаться под стенами Святого Города...
53
Вифинополь — в средние века — город неподалёку от Иерусалима.
Вот здесь Ричард и понял, что пагубная сила, всё это время разрушавшая его армию ссорами и распрями предводителей, почти завершила свою работу. Армии уже не было — были отдельные отряды, вожди которых ненавидели друг друга и все вместе отчаянно ненавидели английского короля, которому уже почти перестали подчиняться. Многие сблизились с Ожером Рафлуа и твердили, что только рыцарям Храма под силу захватить и защищать Святую Землю, а безумный англичанин приведёт всех лишь к гибели...
Теперь пророчество монаха Григория вспоминалось Ричарду едва ли не каждый день. И его появление показалось неким удивительным знамением здесь, на вершине возвышенности, откуда великий воин с болью и горечью смотрел на близкий и недоступный Иерусалим.
— Я всё время шёл за твоей армией! — спокойно проговорил Григорий, опуская к ногам дорожный мешок и склоняясь перед королём, в то время, как сопровождавшие Ричарда рыцари удивлённо переговаривались, не менее своего предводителя поражённые явлением монаха. — Я знал, что ещё буду тебе нужен. Теперь близок тот час, о котором я говорил. Ты должен сделать выбор.
— Его, верно, уже сделали за меня! — воскликнул Львиное Сердце. — Я знаю, что могу взять Иерусалим. Знаю, что не смогу удержать его... И всю Святую Землю. Потому что, кроме Господа Бога и нескольких десятков преданных рыцарей, мне не на кого больше положиться.
— И тебе этого мало? — в голосе монаха прозвучал укор. — Тот, кто понимает, что Бог на его стороне, обязательно победит! Только тебе предстоит самая трудная победа: ты должен пойти на мир с врагом ради сохранения того, что сумел завоевать. Немногие поймут тебя. И твоя победа не навсегда — я говорил тебе, что война будет на этой земле вечно. Но сейчас ты сделаешь то, что должен сделать.
Ричард покачал головой:
— Но если Святая Земля когда-то вновь окажется под властью врагов Господа, то окажется, что всё было зря! Наш поход, гибель многих тысяч людей... Так для чего же?..
Взмахом руки и суровым взглядом Григорий заставил короля умолкнуть.
— Пойми, Ричард! — в голосе чернеца звучала необычайная сила. — Ты видишь лишь то, что происходит сегодня и здесь. Но посмотри вперёд и оглянись назад. Неужто ты не понимаешь, для чего на самом деле сражался? Ведь враги Христовы не так давно владели лишь ничтожными кусочками земли на Востоке. А сколько у них владений теперь?
— Но есть силы, которые хотели бы и нашей гибели, и гибели мусульман! — прошептал Ричард. — И это не только тамплиеры. Кто стоит за невидимками, что пытаются уничтожать нас их руками и их нашими?
— Дьявол! — так же спокойно произнёс монах. — Всё зло мира направляет он. И, заключив сейчас мир с Саладином, ты разрушишь планы врага рода человеческого. Смелее, Ричард! Тебе предстоит ещё много испытаний, но это — одно из самых трудных.
Почувствовав гнев, не на Григория, но на того, о ком он сейчас упомянул, Львиное Сердце отвернулся и, сжав кулаки, снова долго-долго смотрел на подёрнутый дымкой Иерусалим. Когда он обернулся, монаха рядом не было. Нет, он не растаял в воздухе и не исчез. Просто вновь спустился по склону, по которому перед тем взошёл, и отправился обратной дорогой, держа путь в далёкий Афон.
На другой день Ричард узнал, что король Филипп-Август собирается покинуть лагерь крестоносцев и вернуться во Францию.
А ещё через день послы Саладина снова посетили предводителя христиан и сказали, что султан желает встречи. И готов предоставить христианам право жить в Иерусалиме, молиться в его храмах, готов отдать всё побережье от Яффы до Тира, только если Ричард уведёт свои войска.
— Я готов принять Салах-ад-Дина, — сказал король послам. — И даю моё королевское слово, что здесь, в нашем лагере, ему ничто не будет угрожать.
Вскоре два знаменитых воина и государя встретились. А ещё через месяц мир был заключён, и ворота Святого Города раскрылись для крестоносцев.
Крест короля
Часть первая
ИЗГНАННЫЙ РЫЦАРЬ
Глава 1
Тень от облака
Конь оступился, захрапел, прянул в сторону, будто налетев на незримую стену, и, медленно согнув передние ноги, стал заваливаться на правый бок. Стрела, пронзившая его шею, как раз перестала дрожать, когда он тяжко рухнул, смешав красную кровь с горячим, красным песком.
Всадник успел соскочить с седла, однако не отбежал от умирающей лошади. Видя, что агония будет короткой, и не опасаясь быть подмятым и покалеченным, с хладнокровием опытного воина он распластался позади конской туши, приподнял голову над седлом и деловито скинул с плеча колчан. Стрел в нём оставалось две. Да ещё была та, что торчала из сонной артерии коня: с большим усилием её можно вынуть — наконечник едва ли затупился. Три стрелы! В конце концов это не так и плохо, когда есть укрытие. Да и в колчане преследователя, судя по всему, стрел осталось не больше: лишних он не тратил, но стрелять пришлось много...