Рифейские горы
Шрифт:
– Да...- Лидас выдохнул это короткое слово вместе с воздухом, а потом пояснил неохотно и потому коротко:- Да, он теряет зрение...
– Но почему?- Айвар слышал о таком впервые в жизни, а ведь ему, как жрецу Ма-тери, доводилось видеть многие ранения и травмы, видеть, как их лечат, помогать женщинам-жрицам.- Он же ещё совсем не старый!..
– Это не дальнозоркость и не то, как бывает, когда люди не видят то, что далеко... Это просто слепота! Ну, как в сумерках, что ли! Или ночью... Я не знаю точно, как это...
Лидас рассказывал, говорил сбивчиво, торопливо, будто разрешение получил го-ворить, а до этого целый год молчал - никак не меньше! А Айвар слушал его, не перебивая, не переспрашивая, но думал немного о другом: "Слепота! Как это страш-но, должно быть, ослепнуть в твои-то годы... Не видеть ничего и никого вокруг... Стать и вправду беспомощней ребёнка... А как же жить тогда? Как жить?.. Просить, как те нищие на улицах Каракаса, монетку у прохожих?! Быть молодым, с руками и ногами, с головой, - но калекой?! Это же ужас!!! Настоящий ужас!.. Не дай Созда-тельница Милосердная дожить до такого!.."
Слова Лидаса в ушах громом звенели: "Это просто слепота!.. Как в сумерках... или ночью...", а Айвар стоял, зажмурившись, до боли зубы стиснув, и эта чернота вокруг помогала острее почувствовать, каково это: ничего не видеть вокруг себя. И сумерки приближающейся ночи, они тоже висели вокруг, давили на плечи, пугали своей чернотой.
– Хорошо, я попробую!- перебил Лидаса Айвар и решительным движением пере-бросил куртку через плечо, будто собрался идти прямо сейчас.- Я спрошу Айгамата, он должен знать, как это лечится, и что это такое вообще...
– Прямо сейчас, что ли, пойдёшь?- Лидас губы скривил в удивлённой улыбке.
– Да! А чего тянуть?
Айвар шагнул в сторону ворот уверенным быстрым шагом, и Лидасу ничего не ос-тавалось, как пойти следом.
* * *
Лидас вернулся, когда уже светало, принялся выкладывать из мешка свежеиспе-чённый хлеб:
– Есть будешь?- обернулся к Лидасу. Тот сидел на своей лежанке, опустив взлох-маченную со сна голову. Смотрел в сторону и вниз - узнаваемый наклон всех слепых, когда приходится полагаться на слух.- Смотри, какая красота! Свежий-свежий! Марика при мне допекала...
Поднял в обеих руках золотисто-румяный диск хлебной мягкой лепёшки. Смазан-ная топлёным сливочным маслом, натёртая чесноком и солью, она пахла так, что голова кружилась.
Лидас не удержался, отломил себе кусок прямо руками, запивая остывшим ки-прейным чаем прямо из котелка, сообщил как бы между прочим:
– Я видел марага. Он отведёт нас с тобой к тому лекарю... Я договорился на сего-дняшний вечер.
– Что ты сказал?- Кэйдар наконец перевёл на Лидаса глаза, высоко подбородок поднял.
– Я видел нашего марага...- начал снова Лидас, не уловив угрозы в вопросе.
– Ты сказал?!
Кэйдар не договорил, отвернулся, стоял, стиснув кулаки и зубы до боли в скулах.
– Я не пойду никуда! С этим гадом - не пойду!
– Ну и дурак тогда!- Кэйдар в ответ на эти слова Лидаса порывисто развернулся на месте, взглядом ожёг яростным. Но Лидас выдержал этот взгляд, усилием воли, но выдержал, опять повторил:- Дурак! Это для твоего же блага. А вдруг этот лекарь сможет помочь тебе? Кому ты хуже сделаешь? Себе! Только себе! Сам подумай! Тебя никто не заставляет дружиться с марагом, он лишь покажет нам, как лекаря найти - и всё. А он отдельно живёт, где-то среди скал, у реки, даже не в самом по-сёлке.
– Всё равно ты не должен был... Особенно без моего ведома. Я должен был знать!
– Конечно!- Лидас улыбнулся с внутренним облегчением: "Убедил! Убедил уп-рямца!", протянув и Кэйдару кусок хлеба, добавил:- На, пожуй! Весь день, считай, на голодном пайке...
Кэйдар взял хлеб не сразу, он всё ещё был возмущён и обижен, но голод всё же пересилил. Дальше они продолжили есть в полном молчании, запивая по очереди из одного котелка свой ранний завтрак холодным чаем.
* * *
Он встречал их на улице, опрятно одетый старик с седой головой и аккуратной бо-родкой, с приветливым открытым лицом. Поздоровался со всеми тремя, безошибоч-ным взглядом определил, кому требуется помощь, спросил Кэйдара с улыбкой:
– Ты бреешь подбородок, а ведь у тебя уже есть сын?
Кэйдар брови нахмурил, за недовольством скрывая растерянность. А аран рассме-ялся, поднимая полог, закрывающий вход в пещеру.
– Проходите, пожалуйста!
Пропустил вперёд и Кэйдара, и Лидаса, Айвар как-то замешкался, и Айгамат, встретившись с ним глазами, спросил:
– А ты как? Сам-то? Что-то не захаживаешь?
– Времени нет,- ответил Айвар коротко.
– Всё так же, в кузнице, да?- Айвар кивнул, отводя взгляд, и тут же добавил:- Я пойду, пока не хватились. А они назад дорогу и сами найдут...
Айгамат указал Лидасу на свободную лавку у стены, Кэйдара же усадил на невы-сокую скамеечку недалеко от очага.
– Мне сказали, ты глазами слаб,- сказал, остановившись как раз напротив.
– Да, это всё слепота какая-то непонятная... А сначала приступы были... Так ведь, Кэйдар, да?- Лидас заговорил со своего места, он и волновался, и тревожился, и торопился - не мог на месте усидеть спокойно. Но аран руку поднял раскрытой ладонью с понятным приказом: "Тихо!", и Лидас тут же примолк, прикусил губу.