Рифтеры (Сборник)
Шрифт:
«Тут он не может остаться».
Она понаблюдала за тем, как суставчатые конечности и лазерные глаза Мири собирают Шалтай-Болтая. Затем вызвала меню анестезии и выбрала изофлуран.
– Давай-ка поспим, – прошептала она.
Спустя несколько мгновений дрожащие веки опустились на широко раскрытые, нервно бегающие глаза Рикеттса. Как будто Лени сделала ему смертельную инъекцию.
– Да ты знаешь, кто я такая, жалкая сука? – спросил демон и плюнул.
Нет, подумала она.
– Я – Лени
Система снова упала.
– Ага, – тихо произнесла Кларк. – Точно.
Она сменила это мрачное зрелище на вид посветлее. Иллюминатор «Вакиты» выходил на илистую равнину, где даже что-то можно было увидеть: следы от туннелей, прорытых ройными животными; норы беспозвоночных. Одинокий краб апатично шел куда-то в мутной воде.
Поверхность океана была темно-зеленой и на глазах становилась все ярче. Наверное, всходило солнце.
– Что?..
Она повесила шлемофон на подлокотник и повернулась к сиденью второго пилота. «Вакита» была слишком маленькой для полноценного отдельного медотсека, на такие случаи годилась откидная койка по правому борту. Она была убрана в такой же литой отступ, в котором крепились кровати на противоположной переборке; но в отличие от них ее утолщенное основание выпирало из стены, опутанное трубками и проводами. При использовании она опускалась, словно короткий и широкий подъемный мост, висящий на двух моноволоконных нитях. Они, края койки и нависающая переборка образовывали грани маленькой палатки, вдоль которых была натянута изолирующая мембрана.
Рикеттс лежал внутри на боку, одной рукой упирался в пленку, растягивая ее.
– Привет, – сказала Кларк.
– А где мы?
– Под водой.
Она поднялась со своего места в главную каюту, пригибая голову, поскольку изгибы корпуса не позволяли встать в полный рост. Парень попытался сесть. У него пространства было еще меньше.
– А что со мной...
Она глубоко вдохнула:
– Ты подхватил... инфекцию. Очень заразную инфекцию. Я думаю, будет лучше, если ты побудешь в изоляции.
Благодаря помощи Мири кроводтеки на его лице уже начали излечиваться. В остальном он как-то сильно побледнел.
– «Ведьма»? Но я принес тебе лекарство, так?..
– Оно оказалось... немного не тем, на что мы рассчитывали, – объяснила Кларк. – Чем-то... совсем другим.
Рикеттс на мгновение задумался, упершись пальцами в мембрану. Та растянулась, переливаясь.
– То есть... то есть это просто какая-то другая болезнь?
– Боюсь, что так.
– Тогда все понятно, – пробормотал он.
– Что понятно?
– Почему у меня такая слабость последние два дня. У меня бы байк не украли, будь я тогда чуть попроворнее. – Нахмурившись, он посмотрел на нее. – Так, значит, вы всем вокруг растрезвонили, что это бактерия надерет задницу Бетагемоту и что нам типа надо ее собирать и все такое, – и оказалось, что это всего-навсего очередная зараза?
– К сожалению, – тихо сказала она.
– Твою мать. – Рикеттс снова лег на спину и прикрыл лицо одной рукой. –
– Да, рука еще некоторое время поболит. Тебе, как видно, здорово досталось, лазарет не может все исправить за секунду.
Он поднес руку к лицу и осмотрел ее:
– А уже лучше. Да мне вообще лучше. Спасибо.
Кларк через силу улыбнулась.
Он, приподнявшись на локтях, глядел из своей маленькой клетушки в более просторную.
– А тут не так уж плохо. Намного лучше, чем в твоей мясовозке.
Он, конечно, ошибался. Медицинские возможности «Вакиты» были, в лучшем случае, рудиментарными и не шли ни в какое сравнение с тем, что предлагал мобильный лазарет.
– Боюсь, тебе придется пробыть здесь некоторое время, – извиняясь, сказала Кларк. – Я понимаю, тут тесновато, но в системе много игр и фильмов, будет не скучно. – Она показала на шлемофон, висящий на ввинченном в потолок крюке. – Могу обеспечить тебе доступ.
– Здорово. Лучше печки.
– Печки?
– Ну да. – Он постучал пальцами по виску. – Микроволновка. Можно застопорить дверцу и сунуть туда голову – прикольные ощущения.
«Ловкий трюк, – подумала Кларк. – Жаль я не знала этого, когда была ребенком. Хотя, может, и знала...»
– Постой, а если я захочу посрать? – поинтересовался Рикеттс.
Кивком головы она указала ему на выпуклую кнопку, торчащую из потолочной балки.
– Койка перестраивается. Нажми ее, когда почувствуешь необходимость. Удобства прямо под тобой.
Так он и сделал и сразу негромко вскрикнул от удивления, когда средняя секция поддона, расположенная под ним, мягко отъехала назад. Его зад мягко вошел в широкую горловину установленной под ним чаши.
– Ну и ну, – прошептал он, пораженный сверх всякой меры; нажал – и койка вернулась в прежнее состояние.
– Ну и что теперь? – спросил он.
«Теперь тебе предстоит стать подопытной крысой. Теперь ты отправишься туда, где машины будут вырезать из тебя куски, пока не убьют или пока тварь внутри не убьет тебя. Теперь тебя будут допрашивать о том, сколько времени ты околачивался во Фрипорте, о том, сколько человек успел заразить, и сколько успели заразить они. Они найдут того придурка, который избил тебя, и, возможно, захотят допросить и его. А может, и нет. Может, они решат, что время для милых расспросов и индивидуальных карантинов прошло, – ведь если тобой придется пожертвовать ради Фрипорта, то почему не пожертвовать Фрипортом ради Новой Англии? Вот такое оно, общее благо, мальчик. У него скользящая шкала [112] . И оно концентрическое.
112
Скользящая шкала – шкала цен и доходов, отражающая взаимосвязь между различными экономическими параметрами.