Рик: Прогулка в небесах
Шрифт:
– Ну вот, - пробормотал тихо, - не дал отдохнуть спасительнице...
И заткнулся. Фиалка, приподняв голову, смотрела на меня. По-женски мудро. Как на несмышлёное дитя. "Глупый".
Что я мог сказать на невысказанное резюме? Благоразумно промолчать. Тем более, мелькнувшая понимающая улыбка скрылась в золотистых прядях, неспешно путешествующих по моему внезапно напрягшемуся телу. Явно желая одарить чем-то. Опять же, бескорыстно...
Пожалуй, это круче, чем пятая стопочка под оливку. Под бутербродик с ветчиной и колечком помидора. Естественно, наличие хорошей компании. Но находящейся через столешницу. Где близость чаще обуславливается плотностью выдоха, прямо
Ну, что я за чурбан! Думать о чём-то другом в то время, как резко усилилась вулканическая деятельность в районе...гм, ниже пояса. Да и мысли, если разобраться, можно отнести - как в супружеском кодексе - практически к измене. Своим идеалам, своей профессии, а также адептам оной - Мишане, Элис. И даже Лизе.
О - хо - хо... До чего ж приятно...Даже встречный поезд меньше разбивает в лепёшку...
И чего так довольна эта чудесная белокурая мордашка? Может я уже вслух стал комментировать происходящее? Или рада, что сделала то, что не смогли довершить Румяный и Русый? В смысле - добить...
Как там в романах о платонической любви? Герои, облизывающие берег моря в поисках соли. Мысли, ползающие в заоблачье, не в силах опуститься на землю. Что поделать: закон, обратно противоположный Ньютоновому. Закон импотенции.
Хотя периодически неизбежен монтаж: тройка аистов, запряжённая в кочан капусты. И неоформившийся комочек мяса, совершенно не пугающий любознательных родителей своим писком, но шокирующий читателя членораздельной речью.
О чём это? Не обращайте внимания. В моём теперешнем состоянии простительно. Надеюсь.
Надеюсь озабоченность схлынет, как снег, освобождающий землю. Освободится голова для более уравновешенных мыслей. Символизируя возвращение к ироничному настрою. Всего лишь слова вслух.
Но прежде хотелось бы поблагодарить.
– Фиалочка... Стой-стой, не беспокойся. Только слушай. Хочешь, о странном ощущении?.. Тогда я забираю твои ушки и твоё внимание поближе к устам - дабы не кричать на весь мир... Нет, не шевелись - это я образно выразился. Но, надеюсь, ты не будешь громко смеяться, когда моё дыхание или чересчур увлёкшийся язык начнут щекотать твою мочку уха? Ах, не боишься щекотки... Не ревнива, значит. Это скорее плюс, чем минус. А теперь расслабься и постарайся услышать. Ты ведь не хочешь, чтобы я расстроился? .. Это случится только при невнимании. Опять глупости несу - нет, это я сам себе. Какое "расстроится"? Какое "невнимание"? Это вообще слова не данного эпизода. Ну и прут слова! Кран сорвало. Слесаря уже поздно вызывать. Да и где тут ЖЭК нарисуешь?.. Ладно, начинаю.
Это подарок тебе и твоей чувствительности. Странное ощущение. Твоё. Пожалуй, приятное: прикосновение языка к кисти. Тёплый холодок. А если к плечу, груди, животу? Попробовать, испытать? Дать прикоснуться ему к коже? А вдруг понравится? Интересно. Почему бы и нет? Почему бы... Почему. Порадовать осязательные рецепторы ознобом. Пытка или удовольствие? Мурашки по коже - диагноз. Вдоль позвоночника вытягивается холодок. Словно обнажённая кожа коснулась остывшей поверхности. В голове пульсирует кровь. Биенье сердца, мечущееся к местам возможных прикосновений. Туман. И мысли, состоящие из слогов и междометий. Навстречу пробегающему по губам языку. Пожалуй, стоит закрыть глаза. Чтобы не видеть это. Сладкая карамель, рождающаяся где-то... где не пожелаешь. Сон. И улыбка на устах. Укрытых мягким одеялом внимания. Внимания зеркала. Как эхо...
Я чувствовал, как затаилась
Ну и что, что распылялся насчёт платоничности и виртуальности! Моя профессия - алкоголик, то есть человек, изначально летающий в облаках, поэтому и взятки с меня гладки. И требовать последовательности и логичности действий по крайней мере неразумно. Вот так. А ближайшая задача - дотащить грёбаный обруч, то бишь, Приз к ближайшему пункту приёма цвет мета. Надеюсь, он хоть парочку выходных завесит?
Но это чуть позже, а сейчас можно немного полежать, отдохнуть...
– Вот они!
Мы с Фиалкой даже не пошевелились. Голос был знаком, и дёргаться смысла уже не было. Девушка лениво оторвала голову от моего плеча и скромно отодвинулась в сторону. Изобразив варёного вкрутую рака, я постарался принять вид, более приличествующий командиру. Со всей возможной поспешностью, но не теряя собственного достоинства, стал приводить в порядок нижнюю часть униформы. Скромные успехи - пальчики-то стыдливо суетятся. Во всяком случае, всё забрано по карманам. Зажигалки.
Розетта, поджав губы, отвела взгляд в сторону. Без комментариев. Прошла чуть дальше по коридору. Мурло не отводил глаз, метких и беспристрастных, от моих, и стоило поднять голову, как сразу нанизывался на две стальные спицы, вроде бабочки - случайно залетевшего из какой-то глуши редкостного экземпляра. В начале коридора маячило ещё двое бойцов моего отряда. Тоже делающих вид, будто чем-то заняты.
Вид мои бравые коммандос имели потрёпанный. Расквашенный нос Розетты, синяя правая половина лица Мурло, сбитые костяшки, униформа, будто обработанная тупыми ножницами, в пятнах самого широкого цветового спектра. Налицо участие в приготовлении мясного блюда. Отбивных.
Я встал напротив Мурло.
– Ну, рассказывай, что там в мире нового, интересного, - криво ухмыльнулся.
– А то мы с Фиалкой немного отстали от жизни...или обогнали, - это я уже про себя.
Несмотря на браваду, морально я чувствовал себя скверно. В то время, как мы с Фиалкой предавались мыслям совершенно далёким от мордобоя, кто-то кровавыми соплями драил палубу Лабиринта. И не успокаивало то, что с ристалища меня просто уволокли, и физически я себя ощущал чем-то средним между грецким орехом, расколотым трёхтонным прессом и половой тряпкой, выкрученной и высушенной. Несмотря на допинг Фиалки. Именно, допинг.
– Мы догнали "чёрного". К сожалению, он ничего не успел сказать - уж очень разгорячены были бойцы. Приза с ним не оказалось. Потом выяснилось, что вы и...
– быстрый взгляд на девушку, - Фиалка, - отстали. При возвращении обратно, встретили отряд Русого. При столкновении благодаря наличию у нас зажигалок, а у противника практически отсутствие оных, на ногах осталось нас четверо: я, Розетта, Гриша и Капсюль, - я вопросительно приподнял бровь, силясь вспомнить этих товарищей, которые нам наверняка товарищи. А Мурло невозмутимо продолжал: - По предварительной договорённости, в случае рассеивания отряда либо отставания после удара зажигалкой от основного отряда, дюли должны самостоятельно выбираться из Лабиринта, избегая контакта с противником, - я одобрительно кивнул, хотя подобный гуманизм со стороны Мурло, даже по отношению к своим людям, выглядел интересно и многообещающе.
– Поэтому наших "отключённых" и раненых мы убрали с места контакта и оставили. По пути сюда попадались небольшие группки соперников, скорее всего разведывательного характера.