Рик: Прогулка в небесах

Кошовец Павел Владимирович

– Рик!!!

Жаль, что у меня уши не залиты воском! Как у предприимчивого Одиссея накануне дебатов с сиренами. О, моя пробитая насквозь голова. С таким голосом дюбеля можно загонять и металл нарезать при отсутствии болгарки (с этой стороны полезное качество в семейной жизни для жены), а не дрелить ободуненную голову вместо холодного душа. Сердце же не железное! Но достаточно восприимчивое, чтобы забиться часто-часто, расправить крылья, способные объять сильно и нежно.

– Фиалка! Как я рад тебя видеть!
– а на лице расплывалась дурацкая улыбка, изрядно подправленная

быстрыми поцелуйчиками, способными отбросить прочь пелену тоски, неудовлетворённости и сомнений. Во всяком случае, хотя бы на время.

Глава 4.

Вечеринка со всеми вытекающими.

Вот она, моя берлога с метражом футбольного поля и бытом, организованным по моему разумению - по типу коммуналки: у каждого свой закуток, хоть и небольшой и общие туалет - душевая (правда, это было изначально, сейчас каждый может заказать удобства в номера).

Ошалевшие от внимания, притрушенные от усталости и вынырнувшие из дремотно - мигреневого путешествия, мы ввалились на базу.

– Вот это мои бойцы!
– гордо воскликнул и повторил жест вождя в кепке, указывающего светлое будущее и лучезарно сверкнул зубами.

Мишаня, аккуратненько прикрыв рот, тихонько поехидствовал мне на ухо:

– Невидимого фронта?

Я поперхнулся, сквозь опавшие щёки выпуская так и не набранную в эфир речь.

– Что ты!
– строго посмотрел, как нумизмат на фальшивомонетчика.
– Самого, что ни на есть видимого! А с тех пор, как мы засветились неординарным мышлением, - естественно, в этом месте Мишаня должен был хмыкнуть, - так даже посещение туалета и полуденный сон передают по первому каналу.

– Да ты что!
– задело Мишаню за живое.
– Так что, расслабиться, почесать пузо и прочие интимные места нельзя без надзора?!
– Возмущению не было предела. Я-то понимал, обо что он собирался чесать свои драгоценные места, но помочь никак не мог. Тем более, в Этом смысле.
– А как же личная свобода каждого гражданина? Право на собственность, презумпция невиновности, не пойман - не вор?

Вот это уже Мишаня перебрал, и даже я со своим высшим алкоголическим понял, что в этом супе кусочки гарнира и винегрета и заржал. Так люди, владеющие, к примеру, русским языком, желая продемонстрировать знание немецкого, начинают трещать: "Шпрехен зи Дойч", "Хенде Хох", "Ахтунг, ахтунг, в небе Покрышкин" и "Гитлер капут".

– Ты случайно не на депутата метишь? Может тебе ещё и неприкосновенность предоставить?
– я снисходительно покачал головой.
– Телевизор надо чаще включать. Вечерком. Передачу "Спокойной ночи, малыши". Чтоб ложиться пораньше. А то в голове один сплошной демографический взрыв. И слова, как те обезумевшие сперматозоиды: "Мы точно в трусиках? А в чьих? Где же указатели? Куда бежать?"

Мишаня

обиженно отвернулся, а я, увлёкшийся фантазией, вдруг тоже запнулся и... отвёл глаза, пожалев о своей отповеди дружбану. Да ещё при всём честном народе. Сомневаюсь, конечно, что они что-то поняли. Но рты пооткрывали, что птенцы. Запоминают, верно, ругательные слова: презумпция, депутат, демография, сперматозоид.

Просто нуждался Мишаня в такой профилактической встряске, чтобы раз и навсегда избавиться от иллюзии свободы и надежды на уединение... Личная свобода... Ха! Пусть научится вначале делать поступки вопреки сложившимся обстоятельствам, а не спихивать ответственность за свои действия на посторонних...

Н - да. Уж очень философски занесло. Но... но хорошо быть зрителем в амфитеатре и непринуждённо ворочать большим пальцем, советуя гладиатору, как проще прирезать хищника или покрасивше умереть. Не имею я права быть строгим диспетчером и отправлять людей на рельсы, на которых сам стою, как корова на льду!

– Извини, Мишаня, - пробурчал примирительно, коснувшись плеча.
– Но уж поверь, если кто-то оттуда, - указал вверх, - захочет увидеть прыщик на твоей заднице, он его увидит.
– Грустно вздохнул.
– И ничего ты поделать с этим не сможешь, хоть бейся о стену головой - а они, между прочим, приветствуют такой способ решения проблем. Разве что принимай душ не раздеваясь, - улыбнулся.
– Опять же, в этом есть свои минусы - сложно спину потереть.

Мишаня удручённо поджал губы.

– Но как же это так?

– Да вот так! Я тоже нервничал, об этом узнав. Мало того, мне об этом напомнили задним числом, то есть, опосля, - и непроизвольно покраснел.

Что не преминул заметить Мишаня. И его настроение заметно улучшилось.

– Тебя попалили прямо на десерте?

– Можно и так сказать, - подтвердил я его догадку.
– Так что, друг мой любезный, советую не напрягаться. И получать удовольствие, - жизнерадостно хлопнул его по плечу.

Публика, притихшая на время нашего диалога, вновь весело загомонила. А что им, болезным дюлям, такие глобальные вопросы, как пресловутая свобода? Рубашку на груди порвать, в прорубь головой? Или такие хрестоматийные поступки Матросово - Мересьева? Достаточно хлеба и зрелищ. Хот-дог и бейсбол. Вот оно счастье!

Крошки на пузе, глаза слезятся от напряжённого внимания, горло першит от азартного крика, анальное отверстие попыхивает неконтролируемыми газами, пивная пена щекочет нёбо - и всё это переплетается рекламой спокойного, ненапряжённого сна... Поп корн и километровые сопли на лазурном побережье... Эх, страсти - мордасти!

Тьфу ты! Нашло на меня наваждение. Передо мной приветливые и дружелюбные лица. И, по-моему, достаточный повод для общения тот, что я - их, а они - меня рады видеть. И незачем обижать товарищей по несчастью. Это всё равно, что ругать колобка за круглые бока.

– Будем знакомиться, - постарался изобразить на лице солнце (изобилие морщин мне в этом помогло; а вот молодым это продемонстрировать сложнее).
– Вот это, - тут одной рукой не обойдёшься, обоими нужно производить демонстрационный жест, - мой лепший друг Мишаня.