Рики Макарони и Старая Гвардия
Шрифт:
Рики промолчал.
Артур откупорил пробку. Рики глядел, как прозрачная жидкость перетекает в стакан. Гриффиндорец наполнил его до середины. В комнате распространился слабый запах спирта.
— Пей, — Артур протянул ему стакан, наполненный ядом, который обычно принимают от родственников или друзей.
Рики медленно поднес его к губам, влил в рот. Вкус был, как у сухих трав, и щипал. Юноша сделал глоток. От этого обожгло горло, и он закашлялся.
— Ну как? – спросила Джорджина. Рики показалось, она заволновалась.
—
— Может, не надо? – голос девочки долетел до него, словно из другого измерения.
Поначалу он не ощущал никаких изменений в своем состоянии. Но затем вдруг сознание резко помутилось. Рики качнуло, он подался назад и оперся о локоть свободной руки, поскольку подушку себе сзади не подложил. Теперь ему казалось, он не донесет стакан до рта. Новый глоток обжег небо.
Рики смутно помнил, что собирался таким способом вызвать к жизни какие-то образы. И теперь это не имело никакого значения. Вспомнилось предложение Артура выпить всю бутылку целиком; теперь оно вызывало усмешку. Последнее, что запомнил Рики, прежде чем провалиться в беспамятство: ощущение соприкосновения своих пальцев с другими, выхватывающими у него стакан.
…«Лучше бы я не просыпался!» Никогда еще утро не наступало для него с такой мыслью. Впрочем, Рики не был уверен, что наступило утро. Он только знал, что прошло несколько часов с тех пор, как он был в сознании.
Чувствовал он себя так, словно разваливался на части. Отвратительный привкус во рту, казалось, усиливался от чудовищной головной боли. Рики не сразу решился открыть глаза. Даже к полумраку было трудно привыкнуть, а голос, приветствующий его пробуждение, показался подобным грому.
— Как ты?
Рики вскинул руку, чтобы защититься от звука. Боль от этого движения отозвалась во всем теле. Он простонал что-то невразумительное, давая понять, чтоб его оставили в покое.
Поначалу даже думать было больно. А мысли в голову лезли сплошь философские. «Неужели, — изумлялся он, — те, кто однажды пережили подобный опыт, повторяют его?! Да никогда в жизни!!!».
Свинцовые шаги вторглись в сознание, удаляясь. На другой стороне кровати что-то зашелестело, а затем шаги вернулись обратно.
— Джорджина скоро проснется, — шепнул Артур. – Надо поправлять на ней мантию, а то постоянно раскрывается. Если простудится, тетя Пэнси меня убьет. Кошмарная девчонка! Надеюсь, она забудет, что спала на одной постели с тобой. А не то тебе придется на ней жениться, друг!
Такая возможность вконец нокаутировала Рики. Перед глазами поплыли кровавее сцены вендетты в итальянском стиле. И настолько это его истощило, что Рики, не будучи в состоянии оценить своеобразие юмора семейства Уизли, снова провалился в тяжелый сон.
Когда он проснулся, боль стала слабее. Во всяком случае, ощущалась она наравне со слабостью. Рики открыл глаза и перевернулся на спину. Артур сидел рядом, но Джорджины в комнате не было.
— Я отвел
Но Рики слишком хорошо знал их, чтобы всерьез на это надеяться.
— Который час? – спросил он, едва ворочая языком.
— Почти три, — сообщил Артур, и даже сквозь гудение в ушах Рики уловил далеко не оптимистичный тон.
— Надо как можно скорее вернуться! – сказал он.
— А ты сможешь? – спросил Артур.
— Постараюсь, — проворчал Рики. У него редко случались такие моменты, когда обстоятельства становились важнее собственной способности справиться с ними. И сейчас он понимал лишь одно: надо во что бы то ни стало доползти до «Хогвартса».
Ему понадобилось две минуты, чтобы сесть на кровати.
— И знаешь, — попросил он, прежде чем тронуться в путь, — не говори никому, что я так раскис из-за одного стакана.
Артур кивнул, потушил огонь в камине и подал свою руку.
Спуститься по лестнице легче было кубарем. При движении к слабости добавился озноб. Подземный переход стал для Рики настоящим подвигом; пожалуй, в его жизни еще не было ничего труднее. Как можно отказаться от безупречного здоровья ради голубой мути?
Наверху оказалось не легче. Рики подозревал, что некоторые части все же мелькали из-под мантии–невидимки Ральфа, что имело бы значение, если бы Хагриду или кому-нибудь вздумалось прогуливаться на улице в такую погоду. Но Рики было на это наплевать.
— В самом деле, что ты тащишься, как столетний? – ругался Артур.
«Еще несколько шагов».
Рики благословил небеса, когда поднялся на крыльцо. Конечно, ему еще предстоял спуск в слизеринские подземелья. Но само ощущение, что он в «Хогвартсе», дома, где он в безопасности, где о нем в случае необходимости позаботятся, было прекрасно. Он чувствовал себя больным животным, которое больше ни к чему не стремится, кроме как забиться в свою нору.
Артур целую вечность толкал дверь. Через вестибюль как раз проходил какой-то младшекурсник «Равенкло». Он в недоумении остановился, глядя на что-то позади Рики, так что у того тоже возникло желание обернуться поглядеть, что там такое. Но шея плохо подчинялось и, как выяснилось тут же, это сослужило ему полезную службу.
Артур потянул его в сторону, противоположную от вожделенной лестницы в подземелья. Рики хотел было воспротивиться, но ученик пролетел мимо него. За спиной хлопнула дверь, и тут до Рики дошло, что именно она, открывшись без всякой видимой причины, удивила случайного наблюдателя.
— Сквозняк, — пробормотал мальчик. Прежде чем двинуться дальше, Артур дождался, пока он уйдет.
Спуск в подземелья дался Рики нелегко, как и все после пробуждения. Миновав лестницу и удостоверившись, что они одни, Артур сразу же убрал мантию–невидимку в рюкзак.