Рики Макарони и Старая Гвардия
Шрифт:
— Он признался в любви Доре Нотт, — сказал Эди и потянулся за графином с тыквенным соком.
— Нет, этого не может быть! – воскликнул Дик.
Его вид подтверждал подозрение Рики — потрясение равенкловца было далеко не радостного свойства.
— Дора нравится мне, — сказал он. – И я даже собирался пригласить ее в Хогсмид.
Первой мыслью Рики был протест. Вторая, более разумная, мало чем отличалась от первой.
Он представить не мог настолько неудачного расклада событий. Того, что Лео и Дик соперничают из-за учебы, казалось ему более чем достаточным.
Эдгар немедленно превратился в живейшее воплощение тревоги.
— Ничего себе ситуация! – вздохнул он. – Я не знал, иначе сказал бы тебе об этом как-нибудь поаккуратней.
«Никто не догадывался… кроме меня, — подумал Рики. – Вот кто воя принцесса!».
— При чем здесь ты, — не скрывал, тем не менее, раздражения Дик.
Рики постарался взять ситуацию под контроль.
— По–моему, никакой трагедии здесь нет. Так было два года назад с Ческой, и мы это урегулировали, — кстати вспомнил он. – Я думаю, тебе и Артуру придется поговорить об этом.
По выражению лица Дика было ясно, что ему совсем не кажется, что это эффективное средство для решения проблемы. Но, тем не менее, он медленно кивнул.
Рики не думал об этом долго. Тем более что Эди очень хотелось поделиться впечатлениями от поездки, а ему – выслушать их.
– …В первый момент я Лауру не узнал. Платье, прическа – она как с картинки сошла. Министерский чиновник на нее пялился минуты две и все никак не мог разглядеть жениха, — он хихикнул. – Родители считают, что в остальном все прошло хорошо, как и надо, но я не ожидал, что столько приличных колдунов и даже ведьм уже к обеду переберут.
— Ну, это каждый умеет в меру своей воспитанности, — мудро заметил Рики, повторяя за отцом.
— Вообще-то это ужасно невежливо, — высказал свое мнение Эди. – Каждый должен знать свою меру. А леди Парвати взялась расспрашивать меня о своем сыне! Как будто, если мы оба живем в «Хогвартсе», то я все знать о нем должен. Но мороженое там было просто потрясающее.
— Вот чего нам здесь не хватает, — кивнул Рики, обращаясь к Дику. Его беспокоило, что тот как-то уже очень напряжен и где-то витает, и надеялся все же вовлечь его в разговор.
— Эльвира поймала букет, и подруги Лауры сразу так мило заулыбались. Кстати, моему брату все надоедали, почему он раньше не женился. А бабуля взялась каждому объяснять, что он копит деньги. Ну почему людям обязательно надо совать носы в то, что их абсолютно не касается?!
— Потому что люди наделены речью, и считают, что им обязательно болтать, — ответил Рики.
И он просто еще не знал, до какой степени прав. Когда пару часов спустя, поужинав и ничего не подозревая, он открыл дверь штаба, то обнаружил там Артура, Дика и Эдгара. «Надо же, как замечательно. Все члены Клуба в сборе», — хотел сказать Рики, но не успел.
— Слушай, что тебе нужно от Нотт? – Артур определенно сердился.
— Похоже, то же, что и тебе, — ровно произнес Дик.
Рики беспомощно следил за тем, как его друзья,
— Красота, — умилилась Мелани, которую Рики не заметил за стопкой пыльных фолиантов.
Рики дорого бы дал, чтобы ее здесь не было. Соперники, особенно Уизли, с трудом держали себя в руках. В глазах Дика светились сожаление и отчаянная решимость, в глазах Артура – ярость и обида.
— Кто тебе дал право зариться на мою девушку?! – вскричал Артур.
— Она не твоя девушка. К тому же, я первый начал за ней ухаживать, — заявил Дик.
— Ну, раз так, посмотрим, — злобно произнес гриффиндорец и развернулся к выходу.
— Страсти накаляются, — прокомментировала Мелани.
Перед дверью Артур покосился на нее, чертыхнулся, рассек кулаком воздух и пулей выскочил из штаба. Дик постоял немного, потом уселся на прежнее место и начал перекладывать пергаменты. Чувствовалось, что ему здорово не по себе.
И было отчего. Даже при поверхностном рассмотрении ситуация сильно не нравилась Рики. Эдгар, глядя на него, только руками мог развести. А равенкловец был и вовсе выбит из колеи.
Через некоторое время участники и наблюдатели сцены относительно пришли в себя. Кроме того, за Мелани зашла Каролина, так что она ушла, что позволило обсудить случившееся без лишних ушей.
— Он как будто спятил, — покачал головой Дик.
— Именно Артур предложил, что соперничество любого рода не встанет между нами, — напомнил Эди.
Но было непохоже, чтобы гриффиндорец об этом помнил. Еще больше напрягало то, что Дик тоже отвечал на его явную враждебность. Глава Клуба надеялся, что ссоры, как в случае с Ческой два года назад, не произойдет, но похоже, с возрастом чувства стали сильнее и импульсивнее.
Письмо от брата пришло как раз в тот момент, когда Рики напрочь забыл о нем, пребывая в расстроенных чувствах из-за друзей. «Возможно, ты надеешься, что вещие сны – это глупые суеверия. Я обсудил это с одним из своих преподавателей – специалистом в данной области, и должен сообщить тебе, что сны имеют значение. По ним невозможно предсказывать судьбу, потому что символизм вещей и предметов, принятый в культуре, не пригоден ко всем отдельным случаям. То есть, значение любого предмета для разных людей будет различаться. Значение любого символа определяется индивидуально, поскольку сны выражают состояние человека – а именно, как правило, то, чего он обычно знать не желает.
Профессор Дулиттл полагает, что с помощью снов мы получаем послания из бессознательного, о чем я и раньше слышал. Каждый человек подобен айсбергу – большая часть скрыта от него самого. Насколько много можно узнать из снов – другой вопрос. Во всяком случае, твое представление о самом себе не позволит показать тебе больше, чем ты готов переварить».
В этом Рики вынужден был убеждаться каждый день. Его друзья своего поведения явно не замечали. Артура вовсе как будто подменили.
— Артур устроил настоящий спектакль на уроке профессора МакГонагол, — Ральф выглядел удрученным и растерянным.