Рики Макарони и Старая Гвардия
Шрифт:
Если бы тот урок был парным, Рики точно успевал бы заснуть. Но обычно голос преподавателя доводил его до границы между сном и бодрствованием аккуратно к звонку. И, в очередной раз устраиваясь за партой с пером наизготовку, Рики уже знал, что скоро отключится. Он всегда честно конспектировал – даже когда комната перед глазами начинала расплываться. Правда, потом не все из написанного удавалось разобрать.
Занятие началось, и класс скоро погрузился в сонную тишину; даже посторонние разговоры на этом уроке долго поддерживать не удавалось. Рики не обратил внимания, когда
Он куда-то полз. Темные коридоры, и зигзаг, извивающийся между стенами. В какой-то момент все его сознание стало змеей. Ему было тревожно в непривычном месте, но не возникало желания покинуть его, словно он выполнял задание. Темно было, как в лабиринте, и он весь собрался в ожидании того, когда увидит неизвестную еще цель…
Внезапно это кончилось. Рики вскинулся, вся расслабленность слиняла с него, как змеиная шкура. Но погруженные в дремоту одноклассники не заметили его резкого движения, а Биннз и подавно. Только Лео слегка покосился на него, и то потому, что дрогнула парта.
Рики не сомневался, что впадал в некий транс. Следующим шагом было понимание того, почему он из этого транса выпал. Не лезть, куда не просят, его заставила мысль о дядюшке Гарри.
Он осознал, что знакомое ощущение, будто дядюшка Гарри рядом и его контролирует, в этот момент всплыло на поверхность сознания. Оно словно заставило его вытянуться по стойке смирно. С досады Рики схватился было за голову…
Рука, взметнувшись вверх, задела чернильницу. Рики был уверен, она стояла дальше. Или, может быть, после транса бывают расстройства координации? Так или иначе, но несколько строчек, которые он, оказывается, нацарапал вверху новой страницы, безвозвратно исчезли.
— Эванеско! – выдохнул он, спасая остальное. Просто чудо, что он по привычке выложил на парту палочку.
— Осторожнее! – одновременно с ним произнес Лео.
пролитые чернила испарились, но теперь ему предстояло в течение ближайшей недели заказать новые. Немного успокоившись, Рики признал: то, что непонятное состояние закончилось, пожалуй, к лучшему. Даже если бы оно что-то дало ему, это было опасно. Кроме того, он помнил, что ничего не контролировал, просто следил за видением, притом довольно однообразным.
Во всяком случае, Рики вышел из класса бодрым, как никогда. Он воспользовался этим состоянием, как сам позже считал, не лучшим образом, но зато разобрался с большей частью заданий и побывал на тренировке слизеринской команды. После этого он понял, что никогда не сможет заниматься сочинениями и прочими формулами на трибуне, потому что игроки постоянно подлетали к болельщикам и стреляли у них чипсы и другую закуску.
Все это время он намеренно не обращал внимания на то, что Мелани неоднократно возмущалась, почему старосты не имеют права снимать баллы друг с друга. И вообще, в трудные времена Рики начал ценить, что в жизни, на самом деле, есть много приятных вещей и еще больше – вполне терпимых.
Уроки профессора Флитвика, например, были, как всегда, желанной отдушиной. Не то чтобы он загружал меньше, чем другие учителя, но нагнетание обстановки вокруг СОВ еще не вошло у
А к тетушке Луне ученики привыкли, как и к тому, что после обеда ее невозможно было застать в школе. Некоторых она раздражала; другие ее побаивались, особенно после того, как она рассказала шестому курсу эффект от пыточного проклятия, которое переживала она и ее знакомые. Но были и те, кто пребывал от нее в полном восторге.
— Профессор Лавгуд меня хвалит! – сияла Бетси, когда они вместе нарезали почки для хрупов по заданию Хагрида. Существа, похожие на сухие ветки, отнесенные лесничим к классу «скучных», впрочем, вряд ли стали бы пользоваться результатом их труда: сам Хагрид только что рассказал, что их очень трудно накормить в неволе.
— Неудивительно. Вы обе не вполне адекватны, — прокомментировал Виктор.
— Как трудно молчать, когда тебя не спрашивают, — так же тихо произнес Рики.
Артур всячески старался делать вид, что незнаком с теткой, что находило мало понимания у Джорджины и Софии.
— Никто не подумает, что она завышает тебе оценки, — сказала София.
— Да брось, — хмыкнула ее сестра. – Он и с нами бы не здоровался. Староста!
— Вот именно, — с нажимом произнес Артур. – И было бы очень хорошо, если бы мои родственники…
— Боюсь, мы вредим твоему имиджу, — потупив глаза, хором пропели близнецы.
Хотя Рики и не одобрял того, что Артур стал старостой, все же немного понимал, насколько трудно делить школьное пространство с такими вот родственниками.
Но Уизли, так или иначе, ладили между собой. А вот Френк Эйвери делал вид, что у него вообще нет кузины. Рики сочувствовал девочке, тем более после того, как она пришла в Клуб со своей проблемой.
Лео не оставляла надежда обнаружить похитителя летучего пороха.
— Бесполезно, конечно, просить портрет сэра Салазара, — размышлял он. – Наверняка профессор Снейп это уже сделал. Но ведь портрет никогда не остается в рамке постоянно. Он будет отлучаться.
— Ты ведь не хочешь, чтобы мы караулили порох? – забеспокоился Рики. Знакомый огонек безумия в глазах друга говорил ему, что он пойдет на все.
— Нет. Нам понадобятся силы, чтобы готовится к СОВам, — с присущей ему логикой успокоил друг. – Я думаю испробовать иной путь. Нам нужно выяснить, у кого из здесь живущих появились новые вещи, или там покупные сладости, которых не бывает в школе.
— А если из дома прислали? – сразу же пришло в голову Рики. – Как это проверить.
— Сложно, — согласился Лео. – Я очень надеюсь на Дору.
Но застать Дору в гостиной последнее время было не так просто. Должно быть, она предпочитала готовиться в тишине, но ее время пребывания в штабе тоже не совпадало с тем, когда туда приходили Лео или Рики. А говорить о своей просьбе на уроках Лео не решался, опасаясь, что другие услышат. Но он продолжал наблюдать и не терял веры.