Рики Макарони и Тремагический Турнир
Шрифт:
— Цитировать мое досье можно и потактичнее, а то я это замечаю, — отрезал Рики. – Вот твой куст. Селена, сядем там.
Наверное, она собиралась вновь разрыдаться, но Рики намеренно не обратил внимания. Он отлично знал, что только спровоцирует ее. Бетси растерялась, Селена – тоже, однако быстро справилась с собой.
— А… ты тогда тут зачем? – спросила Бетси с сомнением и вызовом.
— Как эксперт. Спок, нет человека, неспособного срезать бобы.
И в этом Рики убедился. Срезать-то Бетси срезала, но совершенно не следила за дальнейшей судьбой бобов, которые, ударяясь об пол, немедленно распускались.
— Срез правильный, —
Бетси опешила; и это состояние усилилось, когда Рики предложил ей отвлечься. Сам он достал пергамент и, как Селена, полностью углубился в домашнее задание по прорицанию.
— Есть те, кто справляется плохо, но дополнительно оставили только меня, — пожаловалась Бетси.
— Радуйся, что на гербологии, а не на уходе за магическими существами – обожать грюмошмелей, — сказал Рики.
В оценке этих существ Бетси была с ним полностью солидарна. Патока, выделяемая этими насекомыми, вызывала нестерпимую тоску, но Хагрид все равно не признавал необходимости защитных сеток. Вопреки опасениям Боба Бута, его так и не укусили. Да и вообще никто не пострадал, но все равно, наблюдать за повадками грюмошмелей была скука смертная. Ученики отвлекались на провокации Эйвери в адрес Чайнсби и Хатингтон. Мелани не стеснялась давать сдачи, Виктор притворялся, что выше этого.
– …Эйвери ненавидит не–слизеринцев и магглорожденных, — с претензией произнесла Бетси.
— Меня он ненавидит больше всех не–слизеринцев, — утешил ее Рики. – Хотел бы я знать, когда, наконец, Хагрид намерен отправить этот с таким трудом добытый улей назад.
— В конце семестра, — ответила Селена. – С прошлым курсом было так.
Бетси все чаще удавалось вовремя подхватывать бобы.
— Это несложно, конечно. Но иногда руки не слушаются. Навык нужен, — бормотала она.
— Тебе мешает напряжение, — авторитетно изрек Рики. Задание он сделал, и не видел причины здесь задерживаться.
— Или страх выглядеть дурой, — сказала Бетси. – Помните предсказание профессора Трелони? «Избежать дурацкого положения вам не в коей мере не удастся, милочка».
— А ты слушай ее побольше, — фыркнул Рики. Его беспокоило иное предсказание…
— Куда ты пропал? – спросил Лео за ужином.
— В теплицах сидел. А чем так все довольны? – поинтересовался Рики, оглядываясь кругом.
— На следующей неделе Хогсмид, — объяснил Лео. – Не рассчитывай, я уже спрашивал Снейпа – мы остаемся в больничном крыле.
Невозможность погулять с Ческой испортила Рики настроение и, наверное, обострила подозрительность. Да и странностей вокруг творилось предостаточно. Драко Малфой постоянно искал; Пэнси Уизли почему-то не спешила возвращаться домой; Хагрид продолжал громко переживать из-за трибуны, о которой все почти забыли. Снейп не переставал сердиться, хотя обычно после наказания возвращал ученикам былое расположение. В довершение ко всему, в «Хогвартс» прибыл Гарри Поттер.
То, что ему вздумалось навестить племянницу в больничном крыле именно в субботу, Рики расценил однозначно. Просто крестный знал, что они там встретятся! Лаура Боунс показалась Рики, Лео и даже Эдгару абсолютно здоровой, и почему ее продолжали держать под наблюдением заслуженной целительницы, непонятно. Нелепее всего был разговор, состоявшийся между Гарри Поттером и Пэнси Уизли: он выказывал ненормальную сверхозабоченность состоянием здоровья Лауры и спрашивал, нельзя ли родителям забрать ее домой, или же отправить в больницу. Целительница
— Подумаешь, тайный разговор. Стоило нас выставлять, — обиделся Эдгар.
Гарри Поттер, к счастью, спешил. Он лишь сердито ответил на жалобу Эдгара, что остаться без Хогсмида – для его же блага.
После его отъезда Лаура стала повежливее к тетке Эльвиры. Даже попросила разрешения показать брату присланный ей подарок, который остался в ее комнате.
— Вряд ли, — отрезала Пэнси. Рики подумал, что Гарри Поттер обладает уникальной способностью раздражать слизеринцев.
— Но с какой стати она распоряжается? Лауре надо спросить об этом у МакГонагол, — прошептал Эдгар.
Лео ничего не сказал. Он изучал стопку рецептов на столе мадам Помфри.
И по пути в общежития Рики узнал, что отнюдь не из праздного любопытства.
— Возможно, Ван в чем-то прав насчет Розмерты, — сказал он. – Вот уже несколько человек, в том числе и она, обращались к мадам Помфри со схожими симптомами: головные боли, волнение без причины, утомление.
— Мерлинова борода! – Рики словно пружиной подбросило. – Кто?!
— Те, у кого это имеет логическое объяснение: прорицательница Парвати Патил; чемпионка Эльвира Паркинсон; и мадам Розмерта.
Перед мысленным взором Рики встали зловещие контуры «Трех метел».
Через неделю Лаура, веселая и довольная, вместе со всеми пошла в Хогсмид. По мере приближения каникул ученики заболевали все реже, и мадам Помфри отпустила бы наказанных, если бы не строгое распоряжение профессора Снейпа. До обеда они c Лео играли в волшебные шахматы.
А потом, среди немногих в Зале, на обеде оказалась Ческа.
Ввиду такой удачи Рики не стал спрашивать, почему она осталась в замке. Его радость несколько поутихла, когда на приглашение погулять итальянка ответила, что неважно себя чувствует и хочет побыть в общежитии. Поскольку делать было нечего, он вызвался проводить ее.
— Между прочим, я придумала класную кричалку, — похвасталась Ческа первым делом. – «Челесте пер семпре», — звонко воскликнула она по–итальянски. – Как тебе?
Чувства Рики представляли собой хаотический клубок, так что он не смог ответить ей сразу. Он подспудно предполагал, что как-то несвоевременно говорить о своей патриотической принадлежности к лагерю болельщиков Эльвиры, да и кричалка особой оригинальностью не отличается.
С каждым шагом им все сильнее овладевало возмущение. Впервые они остались совсем одни – без Артура, Ральфа, Консуэло, даже без Марины, и остаться с носом при таких обстоятельствах было втройне обидно. Параллельно нарастала неизведанная тревога, не имеющая ничего общего с тайной гриффиндорской мафии.
— Ты уже знаешь насчет квиддича? – спросила Ческа. – Директора умыли руки, не хотят заниматься ничем, что не запланировано. Ученики могут поиграть между собой, наше общение, видите ли, никто не ограничивает, но никаких официальных мероприятий с приглашением зрителей.
— А Генри знает? – спросил Рики первое, что пришло в голову. «Что-то должно случиться – и сейчас», — стучало в висках.
— Понятия не имею. Я так расстроилась, ни о чем больше не могу думать. А ты?
Они пришли. Ческа повернулась к нему и, вероятно, в ожидании солидарности заглянула прямо в глаза. Решение возникло сразу. Такого шанса слизеринец упустить просто не мог.