Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

akchisko_san1

— Наша Тиффани всегда спокойна, как пень, — отметил любящий братец.

— Ко мне и кошки тоже охотно идут, — возгордилась Тиффани, пропустив поддевку Генри мимо ушей.

Даже если бы ребята и забыли, что их ждет взыскание у профессора МакГонагол, застывшая у дверей в Зал фигура завхоза не оставляла сомнений, ради кого мистер Филч там торчит. И профессор МакГонагол некоторое время назад покинула Зал – должно быть, уже ждала их в своем кабинете.

«На взыскание имеет смысл опаздывать, только если ты наказанный», — подумал Рики.

Но Филч проводил их в

учительскую. И то, что они там застали, оказалось полной неожиданностью.

Эта комната, несмотря на старую мебель, всегда выглядела уютной и чистой. Теперь же казалось, что в ней пронесся смерч. С полок смело абсолютно все пергаменты; шкафы оказались открыты, их содержимое тоже находилось снаружи. Рики не сразу разглядел за всем этим профессора трансфигурации.

Старая ведьма все еще держала палочку в вытянутой руке; («Должно быть, только что перестала наводить этот разгром», — шепнула Дора). Несмотря не то, что старания утомили преподавательницу, она казалась довольной.

— Здесь уже давно пора убрать, — постановила она. – Накопилась куча ненужных, устаревших документов. А остальные не помешает рассортировать по новой, чтобы их можно было легко найти. Я составила список, по каким папкам вам предстоит разложить все пергаменты. Те, которые старые и порванные, сразу же выбрасывайте. Впрочем, если сомневаетесь, можете проконсультироваться со мной. Я зайду перед ужином, чтобы отпустить вас. И имейте в виду – если сегодня не управитесь, придется продлить наказание.

Объяснив Лео и Артуру, как отличать хозяйственные счета от учебных планов и личных дел учеников, она ушла.

— Это же просто адская работа, — заявил Ральф, оглядев завалы с высоты своего роста, прежде чем, как все, подтянуть стул к ближайшей стопке.

Рики очень быстро понял, что ничего полезного для себя он в этих бумажках не найдет, хотя вначале понадеялся на это. Даже личные дела учителей, которые, по идее, должны были бы находиться здесь, профессор МакГонагол благоразумно удержала при себе. «Неудивительно, — мысленно похвалил Рики, — если наш директор берет на работу всех, кому требуется «второй шанс»». Рики сосредоточился на собирании и укладывании в одну стопку разного рода объяснительных заявлений.

Очень скоро ребятам стало ясно, что их главной задачей является, по сути, отбор и удаление мелких записочек, давно утративших свое значение. Однако было похоже, что учителя на всякий случай совали их среди других бумаг, и только для того лишь, чтобы затем благополучно про них забыть. Некоторые из них казались забавными: «Мой чай не трогать! Скоро приду», по почерку легко узнавался Флитвик, или – «Уважаемые коллеги! Просьба проверять кресла. Там может оказаться жаба!», написанная рукой профессора МакГонагол, или – «Срочно повесить всех неуспевающих учеников», это постарался сам добренький директор. Большая часть таких записок, однако, не представляла никакого интереса: «Списки остающихся на Рождество предоставить до…» попадалась несколько раз. Как и предупреждала МакГонагол, все эти бумажки выглядели довольно потрепанными.

Через час скопилась приличная гора мусора. Поскольку

она, в отличие от других стопок, была неупорядочена, то занимала много места. Стало очевидно, что скоро она просто начнет мешать.

— А что, если мы зажжем здесь камин и свалим все туда? – предложила Бетси.

— Все не надо, — поспешно уточнила Селена.

Ее щеку пересекал пыльный след от пальца; она совершенно правильно сделала, собрав свои длинные волосы в хвост. Рики с удивлением отметил, что друзья все немного испачкались, перебирая пергаменты, и задумался, когда это делалось в последний раз.

— Вообще-то нам не запретили колдовать, — сказал Дик. – Профессор МакГонагол даже палочки у нас не забирала.

— Да они бесполезны при такой работе, — проворчала Дора.

— Сначала стоило бы сжечь то, что и так в камине, — заявил Эдгар. – Глядите. Там полно всего!

Он наклонился, поворошив рукой действительно внушительную кучу бумаги, и вдруг замер.

— Эди, тебе рановато для подагры или как там это называется, — пошутил Артур.

Это заставило Эди выпрямиться. Он отвернулся от камина. И выражение его лица было очень серьезным – даже для него.

— Все-таки надо спросить разрешения, — упрямо заявил он. – Лучше сложить мусор пока поаккуратней.

— Да ты что! Лишняя работа, — ужаснулась Дора.

В середине спора пришла профессор МакГонагол, лично подожгла, не проверяя, все, что признали мусором, и, велев поторопиться с остальным, снова покинула наказанных.

Через час, убедившись, что все равно придется работать завтра, ребята сдались и отправились ужинать. После этого Рики планировал вернуться в общежитие и уделить хотя бы символическое внимание урокам, но в холле членов Клуба перехватил Эдгар. Он сказал, что хочет показать друзьям предполагаемый текст агитационного листка за трезвость, и это отбило у Доры всякую охоту интересоваться дальнейшей беседой. Его настойчивости подчинились с видимой неохотой, но праведника, как всегда, отсутствие энтузиазма не смутило.

Чтобы не подниматься высоко в штаб, решили быстро переговорить в туалете Плаксы Миртл. Компании невероятно повезло – она как раз летала где-то в другом месте.

— Побыстрее, пожалуйста, — попросил Рики. – У меня еще до трансфигурации руки не дошли.

Эди встал напротив товарищей, будто собрался выступать, сжимая в руке клочок пергамента – слегка обугленный, но совершенно новый.

— Я нашел это в учительской, — сказал он. – Почему-то не сгорело.

Прежде, чем предоставить написанное на всеобщее обозрение, он четко прочел:

«…Важная вещь, обнаруженная летом, отправляется в Отдел Тайн, потому что больше никаких сведений из нее извлечь не удается. Видимо, их там просто нет. Гарри, все указывает на то, что эта неизвестная сила свяжется с мальчишкой, если уже не связалась. Мы не знаем, на что они способны, и чего от них ждать. Необходимо убедить Ричарда, что они опасны…».

Равнодушие моментально превратилось в лихорадочное волнение, не оставляющее места для зевоты.

— Почерк дяди Рона, — не сомневался Артур.