Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
Шрифт:
— Профессор Поттер просил передать, — сказала она, протягивая письмо. Рики помедлил, но не представлял, как отказаться, и потому принял послание, пробормотав «большое спасибо». Первоклассницу как ветром сдуло.
Рики пожал плечами; от родственницы Френка он никак не ожидал подобной застенчивости. Он поглядел на конверт и, еще не осознав, что его так радует, заулыбался и едва не подпрыгнул. Почерк принадлежал Питу.
«Дорогой брат! С твоей стороны настоящее безобразие, что по возвращении в «Хогвартс» ты до сих пор не сообщил о себе, хотя прошло уже больше месяца!
— Ты чего такой довольный, Макарони?
Рики поморщился и с неохотой оторвался от письма, дабы приветствовать того, кого он так долго дожидался.
Френк Эйвери подошел слева, держа руки в карманах. С ним вместе было человек пять–шесть.
— Мой старший брат вот прислал, — с неохотой пояснил Рики. – Ну, ты знаешь, каково это?
Френк важно кивнул.
— Ясно, ты нуждаешься в усиленном воспитании, — усмехнулся он. Соратники хохотнули.
«Ну, лично мне и просто так пишут, не надо по себе судить», — подумал Рики.
— Послушай, Эйвери, оставь свои дурацкие шутки. Я собираюсь серьезно с тобой поговорить, — сказал он, призывая все свое терпение, чтобы оставаться спокойным. – Насчет квиддича.
Френк переглянулся со всеми скептически настроенными товарищами.
— Если ты хочешь нас убедить, что Дейвис – прирожденный оратор, то…
— Нет, — отрезал Рики, желая поскорее закончить; он почувствовал себя виноватым, потому что Пит, действительно, имел право знать, как обстоят дела с вестниками ниоткуда. Но, увы, Френк явился некстати, и приходилось уделять ему время. – Наш Клуб, Виктор Чайнсби с равенкловцами и Тони Филипс с гриффиндорцами объявили дуэльные матчи между собой, как в позапрошлом году. То есть, вчера Чайнсби предложил нам, а потом попросил, чтобы мы пригласили и тебя тоже…
— Это, получается, вызов Чайнсби? – уточнил Френк, присаживаясь на столик напротив. Он насупился, но интерес у него явно появился.
— Ну. Вообще-то и наш тоже, – сказал Рики, помня, что нельзя допускать противоречий версии Миртл.
Френк нервно повел плечом.
— Во все-то ты лезешь, Макарони.
— Сам такой, — не остался в долгу Рики. – Так ты участвуешь?
— Ясное дело, да! – выпалил Френк. – Иначе как я это Снейпу объясню? Я не стану уклоняться!
— Снейп еще не знает! – вдруг осознал Рики.
— Он возражать не будет, — не усомнился Билл.
— А кто определяет очередность матчей? – высокомерно вскинув тяжелую голову, поинтересовался Френк.
«Не ты!» — Рики мысленно показал ему язык.
— Я думаю, в ближайшее время мы соберемся и решим, — ответил он мирно. – До сих пор, по крайней мере, директор предоставлял нам в этом полную свободу. Но может быть, мадам Трюк захочет, чтоб с ней согласовали.
— И вот еще что, — Френк уже спрыгнул со стола, собираясь уходить, но вдруг остановился. – Кто будет играть за твою банду?
— За Клуб Единства? Мы шестеро и, думаю, найти седьмого не проблема, — сказал Рики.
—
— Тогда и ты тоже ему не предлагай, — раздосадовался Рики.
— Идет. Но вот если Нотт будет играть за вас, я пас, — заявил Эйвери еще категоричней.
Первым побуждением Рики было заверить соперника, что подобное невозможно, поскольку Дора играет ужасно, и они постараются выбрать кого-то получше, «хотя такого, как Генри Флинт, навряд ли», о чем Рики начинал сожалеть все сильнее. Да и сама мисс Нотт, по мнению Рики, вряд ли захочет. Но тут он представил лицо Доры и прикусил язык. Одно дело – если она действительно сама откажется, и совсем другое – заранее исключить ее только лишь потому, что того требует такая важная персона, как Френк Эйвери!
— Ты что, испугался ее? – разыграл недоумение Рики и презрительно оглядел всю его толпу.
Но Эйвери проявил редкое упрямство и выдержку.
— Не твое дело, Макарони, — он смотрел в упор, скрестив руки на груди. – Но чтоб ее не было, ясно?
— Это ей решать, — холодно возразил Рики, потихоньку впадая в бешенство от того, что Френк командует.
— Отлично. Я сам ей объясню, — пообещал Эйвери и отправился с товарищами в противоположный угол гостиной.
В «Гриффиндоре», к счастью, все обстояло проще: Тони согласился сразу. Миртл ликовала.
Рики написал длинный ответ Питу, сообщив и про то, что уже переносит карты на фольгу, и про предполагаемую дуэль, и про комментарии Дика, нарушающие душевное равновесие половины школы, а главное, про своего боггарта. Он заверил брата, что дядюшка Гарри, ставший профессором, совсем ему не мешает, потому что они оба заняты своими делами. Лео подвязал письмо к лапке Весты, что гарантировало быструю доставку. Впрочем, сова Лео, как предполагал Рики, вряд ли принесет ему ответ, потому что Пит находился в колледже и не мог допустить, чтоб не владеющие магией увидели ее, а также потому, что обычно Веста вообще никому, кроме Лео, не позволяла себя трогать.
Самое время было пойти к Дамблдору с заявлением в письменном виде насчет матчей, и в устном – насчет совы, но Рики, согласно древнему правилу слизеринской солидарности, предпочел вначале поговорить с профессором Снейпом.
Он отправился в кабинет завуча один, после обеда. В подземельях было тихо, эхо далеко разносило его шаги. Рики поймал себя на том, что больше не считает подземелья неуютными и жуткими, как в первом классе. Впрочем, в «МентеСана» жизнерадостные ученики вряд ли бы к ним привыкли.
Снейп пригласил войти. Он был занят: записывал что-то в толстый журнал, сверяя нужные сведения на разных пергаментах, так что, оказавшись в кабинете, Рики сел, не ожидая разрешения, и изложил просьбу по возможности сжато.
— Я не возражаю, — ровно произнес профессор Снейп. – Меня радует, что нарушение дисциплины ограничится беспорядками на моем уроке во вторник. А как насчет Вас, Ричард? Вы не передумали?
— Насчет чего? – не понял Рики.
— Насчет того, не кажется ли Вам в последнее время что-нибудь необычное?