Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
Шрифт:
Внезапно глухое шелестение наполнило операционную:
— Он здесь!
Рики не решался вынуть свою палочку и ругал себя за то, что высунулся так опрометчиво, потому что Робертсон глядел на него в упор.
— Так значит, это ты, — сказал враг.
— Вы ошибаетесь, — возразил Артур, — если Вам нужен тот, кого Вы встретили в госпитале много лет назад, то это я.
Рики без слов понимал смысл этого рискованного блефа: Артур, побывавший под заклятьем подвластья, считал себя более способным противостоять бывшему врачу. Очевидно, тот согласился бы обменять Тони на того,
— Нет, — покачал головой Робертсон. – Тебя не было среди гостей Виктора. Я всех запомнил.
Молчание ознаменовалось какой-то тихой возней, на которую Рики пока не рискнул отвлекаться.
— Сколько лет я потратил на поиски, — слово артист со сцены, вдохновенно заговорил Робертсон. – Какая колоссальная потеря времени! Я так боялся, что кто-нибудь уже откроет это! Так проклинал себя за то, что упустил момент. Но серьезный интерес у меня появился не сразу. Когда наши пути пересеклись, я не был готов. Я был молодым, легкомысленным, безответственным…
«И нормальным», — закончил про себя Рики, едва ли не с пренебрежением фыркнув от того, как специфично некоторые понимают ответственность. У него эта важная черта как-то не подразумевала похищение и шантаж заложником.
Фырканье оборвало самолюбование Робертсона, и тот несколько секунд изучал Рики взглядом. Это было совершенно непохоже на то, как пристально смотрели на него, когда он что-нибудь скрывал, наставники в «Хогвартсе»: они хотели знать, что с ним происходит, иногда злились на него при этом, но ни Снейп, ни Дамблдор не стали бы ему вредить. Стоящий за перегородкой враг, при всем снисхождении к потенциальной жертве, словно любовался чем-то, видимым только ему, как бы своим отражением. «Ты есть то, что я могу с тобой сделать, что я извлеку из тебя», — так расшифровал Рики этот взгляд, и не мог понять, какое чувство, вызванное этим пониманием, сильнее: возмущение или страх.
— Но с годами я стал задумываться, — продолжил Робертсон, как ни в чем не бывало. – Твой случай не выходил у меня из головы. Есть симптоматика, при которой организм неизбежно должен умереть.
— Кончай болтать! Пусть идет сюда! – потребовала чашка. – Достаточно ему выпить вещество, которое я тебе дам, и ты получишь весь необходимый для исследований материал!
«Так вот чем привлекла его к себе эта штука. Лео прав, всегда можно предложить неуравновешенной личности то, чего она хочет, и тогда такие, как это Робертсон, толпами встанут под знамена Волдеморта», — подумал Рики. Он, впрочем, сомневался, чтобы чашка действительно собиралась помогать «великому исследователю».
Рики почувствовал, как его толкают в спину, побуждая двинуться вперед, и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дик отталкивает Виктора в сторону от него. В глазах Чайнсби, всегда осмысленных, плавала пустота.
«Эта гадость стояла в доме его родителей еще до его рождения, — вспомнил Рики. – И его мамаша постоянно пила из любимой чашки. Как нас угораздило прихватить с собой зомби?».
Потасовка
Рики с сожалением вспомнил о необходимости контролировать действия врага и обернулся. Впрочем, он считал, что тот вряд ли рискнет высунуться из своего укрытия. В долю секунды пронеслось: «А ведь я абсолютно не боюсь его. Больше того, я, кажется, разочарован, ждал чего-то страшного, а тут… Подумаешь, один псих, даже не колдун, против нас троих. По Артуру видно, что у него мать в аврорах. Дик не только головой хорошо работает, но и руками. Наверное, мне хватить заклятья Щита, чтоб он вообще не мог ко мне приблизиться. Вот только чашка…». Против нее щита не было.
После удара по горлу ребром ладони Виктор осел на пол.
— Диффиндо! – раздался тихий голос Артура.
Рики проследил, как заклятье ударило по перегородке и как будто стекло с нее.
— Зря стараетесь, — ухмыльнулся Робертсон. – Она бронированная. А еще мой талисман предупредил меня, что вы умеете, и поставил кое–какую защиту.
Тут он похлопал по чашке так панибратски, что у Рики и его товарищей не осталось сомнений: враг понятия не имеет, что представляет собой чашка и какого обращения требует персона, в ней заключенная.
— Лучше выруби Чайнсби, — шепотом попросил Рики Артура.
Тот выпустил заклинание «Ступефай» как раз вовремя: Виктор, успевший подняться на ноги, схватил со стола резиновый шланг и замахнулся.
— Спасибо, — сказал Дик, тяжело дыша.
— Если бы он ударил, это больно, — согласился Рики.
— Я опасался, что он может додуматься душить меня этой штукой, — сказал Дик.
— Потянем время, — одними губами произнес Артур, полностью повернувшись спиной к врагу. – Если Олливандер уже у директора, здесь появятся в течение двадцати минут…
— О чем вы там шепчетесь? — потребовал Робертсон. Рики впервые отметил в нем признаки неуравновешенности.
— О том, что только психи способны так долго выслеживать свою жертву, — сказал он.
— Для нас сейчас он совершенно не опасен, — шептал за спиной Дик. – Чашку не трогать, ни при каких обстоятельствах.
— Мы бы его размазали. Но там Филипс, — так же шепотом ответил Артур.
«Вечно этот Филипс все портит», — с недовольством подумал Рики.
Должно быть, неприязнь отразилась у него на лице, потому что Робертсон гневно вскинулся.
— Я вовсе не псих. Да, в наше время, если хочешь заниматься стоящим делом, это называется сумасшествием. Но я знаю, на что иду. Павлов резал собак, Гален – военнопленных, а у японцев вообще выдающиеся достижения в разработках биологического оружия, — перечислил он почти певуче. — Я сохраню свое имя в истории науки, если подарю человечеству то, чего оно так долго искало – бессмертие. И мой талисман уверяет, оно у тебя есть, так что, в конечном итоге, с тобой даже ничего особенного не случится.