Рики Макарони и Вестники Ниоткуда

akchisko_san1

После урока ученикам не сразу удалось выйти из трудолюбивого транса.

— Я бы хотела сделать такую же изящную шкатулку, как у него, — вздохнула Марина.

— А когда начинаешь пробовать, уже молишься, пусть получится какая-нибудь, — вздохнул Пеппе. – Хотя Дзото говорит, он кого угодно доведет… ик, до совершенства.

Ческа весело болтала с девчонками впереди.

— Риккардо, — позвала Марина, — что-то не так?

Рики оценивающе изучил ее обеспокоенное лицо. Марина была лучшей подругой Чески и очень нравилась его хогвартсевским друзьям тем, что зарекомендовала

себя серьезным человеком.

— Марина, ты можешь сказать Ческе, что я хочу поговорить с ней?

— Могу, — пожала плечами Марина.

— А язык не отсохнет?

Рики и Марина обернулись, синхронно вздрогнув. За ними вроде бы никто не шел – но староста просто всегда покидал класс последним.

— Пожалей человека, он вроде нормальный парень. Ты ведь не злая.

— Марко, — нахмурилась Марина, — если тебе не нравится Ческа, это твои проблемы.

Развернувшись, она пошла дальше. Рики решил поступить так же. В отличие от старосты, он готов был от всей души простить Ческе редкие злоупотребления положением внучки директора и наплевательское отношение к дисциплине. По крайней мере, это было лучше, чем школьная дистанция между Пеппе и его папашей.

Романтически разнервированному Рики предстояло пережить урок истории магии у профессора Раджионеволли, по прозвищу «Сплошные Убытки».

— Восстание гоблинов обернулось для колдовской общественности, конечно, сокрушительным разорением. Вам ведь известно, что они сейчас выполняют основную работу во всех магических банках мира. Но не в том дело. Мне бы хоть во сне увидеть сотую часть тех галлеонов, что были потрачены…

— Точно только во сне, синьор, — привычно покачал головой Карло.

— Увы, дорогой. Самое возмутительное – отступая, они сжигали все материальные ценности…

Первое впечатление Рики, что Раджионеволли чем-то похож на Малфоя, разве что более упитанный, после нескольких минут урока испарилось. Холеный блондин средних лет, профессор был абсолютно лишен высокомерия и, помимо преподавания, по велению сердца исполнял при школе обязанности завхоза. С его занятий ученики неизменно выходили с чувством глубокой обиды за бесхозяйственную державу. Рики не сразу научился подавлять хихиканье, но зато ему не приходилось бороться с зевотой. Неприятно было то, что Раджионеволли сразу же рассадил учеников согласно политике «мальчик с мальчиком, девочка с девочкой».

— Она ждет тебя после обеда возле шестого павильона в зверинце, — шепнула Марина, поравнявшись с Рики по пути в столовую, — сегодня туда можно, но никого больше не будет.

Рики уселся за стол и едва не схватился за вилку до сигнала. Обычно директриса обращалась к установленной в столовой статуе девы Марии с благодарностью за хорошую еду. Ритуал не касался только Анны, поварихи. Она относилась к породе пещерных троллей, поэтому еду на столах расставляла заранее, чтоб ненароком никого не ушибить. Поскольку тролли вообще не отличались чистоплотностью, по школе летали разные версии насчет того, как ее заставляют мыться.

Рики чувствовал себя, как пьяный. Он надеялся, со стороны никто не заметит, что его шатает.

Он проглотил свою порцию, не забыв про десерт, потом вместе со всеми хором благодарил Анну. Он постарался исчезнуть из поля зрения одноклассников, не привлекая к себе внимания.

«Неудивительно, что к зверинцу никто не пойдет», — отметил Рики, выйдя из здания. Свинцовые тучи висели низко к земле, и отдаленные удары волн о прибрежные скалы, даже невидимые, шипели угрожающе.

Первым порывом Рики было вернуться за зонтом. Но он вспомнил, что вообще-то у него есть волшебная палочка, а вот зонта как раз и нет. Он повернул в сторону зверинца профессора Доматора и успел дойти до половины, когда услышал собственное имя.

— Риккардо! Подожди меня, пожалуйста.

Это был голос Чески. Глубоко вздохнув, он обернулся. Она неторопливо приблизилась.

— Конечно. Мы ведь идем в одно место, верно? – вкрадчиво уточнил Рики.

Ческа улыбнулась. Подойдя, она сама взяла Рики под руку.

— Было бы странно, если бы, пригласив меня, ты вдруг решил свернуть в другое место, — заявила она.

Ни рядом, ни в самом зверинце им действительно никто не встретился. Они шли мимо клеток и вольеров, как по зачарованному лесу из сказки. Внезапно Ческа свернула в еле заметный темный проулок и начала спускаться. Рики не ходил туда раньше, попросту не догадываясь о его существовании.

Перед утоптанной полузаросшей скалой размещался один вольер, огороженный переплетенными ивовыми прутьями. За ними чернело озерцо, а сверху росли, прикрывая и площадку, грейпфрутовые деревья, создавая подобие беседки. Порывы ветра, доходящие сюда, были гораздо слабее, чем наверху.

— Кто в этой клетке? – машинально поинтересовался Рики.

— Мы зовем его Бароном, — Ческа нахмурилась и повела плечами. – Еще увидишь, может быть. Ты ведь не ради него меня сюда притащил?

— Нет, конечно, — согласился Рики. Все, что он запланировал, почему-то было так сложно сказать. Но отец по этому поводу двух мнений не имел.

— Ческа, ты ведь знаешь о том, что очень красива?

«Женщинам обязательно надо говорить комплименты. Да и вообще, все люди это любят». Сейчас все помыслы Рики сосредоточились вокруг единственного человека противоположного пола рядом с ним.

— Да, — кивнула Ческа и гордо добавила, — это у нас семейное. Ты видел бабулю?

— Безусловно, — поспешил вклиниться Рики, — но я пригласил тебя не для того, чтобы говорить о, безусловно, замечательных достоинствах профессора Джиовинезы.

Пауза, последовавшая за этим, совпала с ослаблением ветра. Шелест наверху прекратился, и даже волны стали как будто тише.

— Я так и не думаю, — буркнула Ческа, потом, повернувшись вполоборота, спросила: — А о чьих достоинствах?

— О твоих, — ответил Рики, — точнее, о тебе и… о том, как я к тебе отношусь.

Ческа ничего не ответила. В душе Рики шевельнулось раздражение, которое он быстро подавил. Потом она подняла голову и заставила себя поглядеть на него исподлобья.

— Ты же не можешь не замечать, что ты мне нравишься, — сказал Рики.