Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
Шрифт:
— Все с одной стороны, — подытожил Рики. – Это плохо, да?
— Необязательно. Однозначно, будут определенные различия в логике. То, что они не разбирают, по–нашему, хорошее и плохое, при определенных обстоятельствах может быть опасным. Они улавливают только тебя или других тоже?
— Я спрошу, — пообещал Рики. – Квадрат размещения их «дома» я уже определил, вот хорошо бы иметь энциклопедию космитов в зависимости от части проживания во вселенной!
— Шутник. Хорошо, что они понимают значение «опасности». Враг – это желающий причинить вред, это они
Рики тоже было не по себе, когда он попытался представить, каково это – «не различать полюсов».
— Получается, от неприятного я хочу отдалиться, а к хорошему, наоборот, приблизиться. Годится, — одобрил Рики.
Если бы в жизни все было так просто, Рики, как истинный слизеринец, неизбежно бы так и поступил. Но большинство событий в его жизни сопровождалось двойственными эмоциями.
Например, ему однозначно нравилась Ческа. Но то, что она притягивает не его одного, порой здорово злило. По счастью, в «МентеСана» он был освобожден от ревности к собственным друзьям – это значительно упрощало ситуацию.
Конечно, однажды конфликт должен был произойти. О его итоге Рики совершенно не сожалел и еще удивлялся, как это он до сих пор не сотворил подобного по собственной инициативе.
— Не вздумай поддаться на эту провокацию, — увещевал за спиной Марко, еще когда они только вели переговоры. Мог бы просто радоваться, что удалось предотвратить драку.
— Он абсолютно не обязан ничего тебе доказывать, — шипела на Карло Марина.
— Отчего же? Это просто, — усмехнулся Рики. – Я не боюсь привидений.
— Ты просто здешних не знаешь, они все ненормальные, — заявил соперник. – Стонут, рыдают…
— Ты, что ли, слышал? – спросил Рики.
Карло немного смутился.
— Нет, ребята, кто постарше, говорят, — признался он.
— Значит, тебе выпала отличная возможность узнать, так ли это на самом деле, — отчеканила Ческа.
На обескураженном лице Марины, когда она повернулась к подруге, читалось более чем неодобрение.
— Ты еще и подстрекаешь? – возмутился Марко. – Я пытаюсь не допустить это безобразие, лучше не лезь, и так от тебя одно дурное влияние.
В этот раз Марина ему не возражала.
— Нужно решить, где спрятать ужин и как никому тут не попасться, — деловым тоном обратился Рики к сопернику.
Тот, казалось, не пылал энтузиазмом. По первоначальному замыслу, он вряд ли собирался составить Рики компанию. Но слово Чески – закон. Рики был благодарен ей за такую заботу: даже зная, что опасности нет, он помнил, каково оказаться в темноте одному – ощущения совершенно другие. Он не ждал, чтоб она отговаривала их – такое благоразумие было совершенно не свойственно Ческе.
— Вообще-то, после роспуска тут шатается много народа, — сказал Карло. – Хор поет еще час, а потом остаются смотритель и Анна.
— Один принципиальный вопрос, — своевременно припомнил Рики. – Ты уверен, что местные
Все вокруг удивленно вскинули брови, как будто представить такого не могли.
— Нет связи между школой и привидениями, — недоуменно ответила Ческа. – Они занимают здание маяка по распоряжению Министерства, и я не слышала, чтобы бабушка когда-нибудь с ними выясняла отношения.
— Я уверен, это не единственный случай, когда школьники оставались тут на ночь, — сказал Рики.
— Естественно. Каждый год по нескольку раз, — фыркнул староста, показав тем самым, что очень не одобряет таких авантюристов. – Всех поймали, если тебе интересно.
— Каким образом они попадались? – поинтересовался Рики.
— Некоторые – непосредственно сторожу, — ответила Ческа, — и большинство – за длинный язык.
Рики вздохнул. Длинный язык был основным бичом «МентеСана» и для учеников, и для преподавателей. Сплетничали все и обо всем. Сохранение мероприятия в тайне показалось ему вдруг невозможным только по этой причине. Он внимательно поглядел на соперника, потом на Ческу. Отступать Рики тоже не собирался и втайне заранее смирился с наказанием.
— Мой брат Дзото тут оставался с друзьями, — сказал Пеппе, словно прочитав его мысли, — за это они один раз пели в хоре с сообщением родителям, либо без сообщения неделю. Но у него, конечно, выбора не было, так как профессор Лютик в любом случае узнал.
— Я согласен, — объявил Рики.
— Я тоже, — не отстал Робусто.
Они пожали руки, и пошли на урок истории магии вместе со всеми. После принятия исторического решения это было очень символично.
— В случае вашего разоблачения, — официально пообещал староста чуть позже, — я обязательно расскажу, что Ческа – подстрекатель и должна нести ответственность вместе с вами.
— А я – про то, что ты тоже все знал! – разозлилась она, услышав такое.
— Ну и пожалуйста, — не возражал Марко.
После обеда Рики особо опасался разоблачения. У девчонок дежурила Карлотта, способная моментально подмечать лишний уровень оживления с точностью до улыбки. Даже жеста ей бывало достаточно, чтоб понять, кто готов к уроку, а кто нет. И настроение ей подпортил сам Пигнолли – прямо перед дежурством. По пути к выходу из столовой зельеварша делилась с Фиккалистой планами:
— Я бы хотела домик…
— А на какие галеоны? – злорадно поинтересовался, поравнявшись с ними, нумеролог. – Сокровищ Кьяпации давно уж нет, по здравому размышлению.
Карлотта побледнела, но он с редким проворством проскочил мимо, не позволив ей ничего ответить. А значит, ее чувствительность обострилась до предела, и – обрушится на учениц.
— Чего он завидует? Сам, между прочим, все знают, какой жадный, — рассердилась за тетю Ческа.
Рики, увлеченный попыткой разглядеть как следует его руки, как раз в этот момент включился в разговор. Он вспомнил бы те руки и с неожиданным для себя разочарованием констатировал, что его враг с сосудом – не Пигнолли.