Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
Шрифт:
— Он уплыл, — с сожалением вздохнула Ческа. Эльвира тоже выглядела разочарованной, и только Рики удерживал безразличное выражение лица, скрывая радость.
По возвращении им встретился профессор Доматор.
— Вижу, Риккардо, ты уже организовал экскурсию для почетной гостьи, — похвалил он.
И они застряли в зверинце еще на полчаса, в течение которых Рики работал переводчиком. Доматор считал гиппокампов, с которым работал Ники Боунс, очень полезными, и сожалел, что в Италии нет таких удачных условий для их разведения. Эльвира призналась, что в школе уход за магическими существами не посещала, и не очень разбирается
— Спасибо, что не притворяетесь, — усмехнулся Доматор.
За чемпионкой «Хогвартса» вскоре явились, потому что директриса пригласила ее к себе пить чай. Учеников же профессор Доматор отправил заниматься уроками.
Рики видел, что Ческа сердита, и сам собирался заговорить. Но она опередила. Как большинство итальянцев, она не считала нужным скрывать эмоции, что Рики в принципе ценил.
— Кажется, я вам мешала, — заявила она, как только они оказались одни в коридоре.
Возражать Рики совершенно не хотел, потому что она поняла правильно, и сам он был тоже слишком раздражен. Однако, не настолько, чтоб не понять, насколько обидно ей будет услышать подтверждение.
— Я просто хотел поговорить с ней, — ответил он. – Она была моей старостой, и мы давно не виделись.
— А при мне это нельзя? – Ческа состроила гримасу. – Слишком секретно?
— Не выдумывай! Я не виноват, что ты плохо знаешь английский, — в сердцах вымолвил Рики.
— Ну и пожалуйста, — заявила Ческа и, развернувшись, зашагала в комнату практики для девочек. Судя по голосу, прозвучавшему из открывшейся двери, у них дежурил Квастаторри.
Рики отправился к мальчикам. Усевшись, он даже не стал открывать учебник, а подпер голову руками и уставился в никуда. Настроение у него было скверное, но не подавленное, а наоборот. Внутри клокотал вулкан, не позволяющий отвлечься на что-то другое.
Он отдавал себе отчет, что названная Ческе причина не была основной, почему он предпочел бы обойтись без нее. Он просто не хотел, чтобы его подруга знала о нем то, что он совершенно спокойно мог обсудить с Эльвирой. Приходилось признать малоприятный факт – да, Ческа нравилась ему, но он ей не доверял.
Рики кстати вспомнились слова Доматора: «она болтушка». И нельзя сказать, что это было редкое качество, нет, скорее даже типичное, на что и внимания обращать не стоит. Конечно, Ческа не была виновата в том, что девочки, с которыми Рики был хорошо знаком, по странному стечению обстоятельств в этом смысле оказались исключительными. Так говорил разум; но он все равно не в силах был обуздать возмущение. Почему, интересно, другие могут заниматься своими делами, а ей непременно надо все знать? Даниэла никогда бы не стала скандалить; если же она проявляла настойчивость, то честно признавала, что давит, а не делала вид, будто ей должны. Селена могла обидеться, но требовать полную подотчетность – вряд ли. Образцом редкой бесцеремонности, сующей нос в дела ближних, среди знакомых Рики выделялась Дора Нотт; однако она тоже умела держать язык за зубами, если хотела, конечно.
— Что-то случилось? – спросил Марко. Его перо зависло над пергаментом в ожидании ответа.
— Ничего, — солгал Рики, открывая первый попавшийся учебник.
— Слушай, Риккардо, зачем тебе понадобились мои руны? – поинтересовался сидящий напротив Дзото.
За пять минут до роспуска пришла Карлотта.
— Моя почетная обязанность –
Рики ожидал, что она передаст ему какое-нибудь письмо, и очень удивился, когда классная наставница просто остановилась в коридоре.
— Не обращай внимания на Ческу, — сказала Карлотта. – Иногда она невозможно капризничает. Я объяснила ей, что она неправа, но, по–моему, толку мало. Надеюсь, ты в любом случае домашнее задание выполнишь, как следует. После бала я дам контрольную.
Рики лишился дара речи. Хорошо, что у Карлотты была манера уходить, не дожидаясь ответа.
Примерно то же самое про Ческу сказала ему Марина, добавив, что Ческа очень расстроилась.
— Еще тетка ее обругала. Хорошо, что синьора Джиовинеза не такая вредная.
— Я не ожидал, что она начнет жаловаться всем подряд, — высказался Рики.
— Не всем. Другим девчонкам в классе она ничего не скажет, ей многие завидуют. Попробуй понять, Риккардо, Ческа слишком чувствительная, чтобы держать все в себе, — принялась уговаривать Марина. – Девушки ведь устроены совсем иначе, нам необходимо с кем-то делиться.
Таким вот образом, невзирая на обретенную свободу от Пигнолли, Рики вернулся домой нервный и хмурый. Это заметил брат, заглянувший в комнату, чтобы позвать его к столу.
— Это из-за «них»? – спросил он.
— Нет, — буркнул Рики.
— Что-то с учебой?
Рики помотал головой.
— О Боже! Мама какая-то напряженная. Вы поссорились?
— Не с ней. С подружкой, — проворчал Рики.
— А я думал, что-то серьезное, — в голосе старшего брата сквозило заметное облегчение.
Рики резко встал и шагнул к нему.
— Для меня это очень серьезно, — отчеканил он.
— Разумеется, — согласился Пит, но Рики уже завелся.
— Почему, интересно, я имею право волноваться только из-за всякой чертовщины? По–твоему, меня вообще не должны волновать вещи, важные для нормальных людей??
— Я не говорил ничего подобного.
— А ты, наверное, прав, так-то оно было б для меня лучше, — заявил Рики и, обойдя его, отправился в столовую.
Он постарался скрыть дурное настроение, и ему вроде удалось. Весь ужин тетя Мария шутливо упрекала главу семейства за то, что он испортил благоприятное впечатление о себе появлением в офисе «потрясающей картины».
— Женщин просто в дрожь бросало, а некоторые типы, не поверишь, специально бегают, чтоб их заштормило, — делилась она.
Постепенно Рики успокоился. По крайней мере, ссориться сегодня еще и с братом было лишним.
— Ну, итальянки, наверное, все такие, — прокомментировал Пит, как следует выслушав.
— Это мне скорее еще больше мешает, — сказал Рики. – Я понимаю, что в принципе все нормально, и я не должен так к этому относиться. Но я-то именно так чувствую!
— Значит, женись только на англичанках, — посоветовал брат.
— Не смешно!
— А я и не шучу.
Радостное оживление, связанное с предвкушением бала, растянулось на всю неделю. Рики и Ческа продолжали сидеть за одной партой, не заговаривая друг с другом. Со стороны это было нетрудно: общие разговоры поглощали всех. Причем никакой праздник не смог бы вытеснить Пигнолли.