Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
Шрифт:
— Как ты себе это представляешь? – воззвал к благоразумию староста. – Даже если мы, что недопустимо, задержимся, он же последним покидает школу, а потом Школьный коридор закрывается.
— Между прочим, кое–кого я уже просил там побывать, — раскололся Пеппе. – Роччо отпросился в туалет с магической обороны и попытался туда проникнуть. Там три заклятья, как минимум, и еще хитрый замок, который открывается только ключом. Кстати, Пигнолли узнал, что туда лезли, и даже пытается выяснить, кто.
— Наверное, у него там, в тесноте, стоит пыльный письменный
— Он в принципе ничего написать неспособен, — проворчал Рики. – Для рифмы нужно чувство гармонии.
Хор, точнее связанная с ним потеря времени, сама по себе служила отличным наказанием, но фигура Пигнолли делала его изматывающим и особо противным.
— Зачем он вообще ведет хор? Он же явно ненавидит музыку, — проворчал как-то Рики, когда, с облегчением вздыхая, наказанные отправлялись по домам.
— Это же солидная прибавка к зарплате, — снисходительно пояснил ему какой-то старшекурсник. – Чтоб такой жадина кому-то уступил денежное дело!
Насчет дразнилки, к великому сожалению многих, помимо Пигнолли, имелась и другая кандидатура.
— Что, если это все-таки Доматор? – вынуждены были спрашивать ученики, вдоволь раскритиковав коварство нумеролога. – Карлотта бы ему точно устроила что-нибудь такое!
Рики в душе соглашался, что от Доматора пародию можно ждать скорее, чем от Пигнолли. Однако, для предъявления обвинений требовались уличающие обстоятельства, которых не было. И вообще, едва заговорив про преподавателя ухода за магическими существами, все как-то очень охотно соглашались, что, все-таки, это может быть и любой ученик.
Но подозреваемым номер один был все-таки нумеролог. Пока весь курс ломал головы над загадкой: что может делать человек в тесном запертом помещении, Пигнолли не оставлял своими замечаниями Карлотту.
— А как Ваши родители, милая, считают, — проскрипел он как-то за обедом, — можно ли верить в легенды?
Или бросил, проходя мимо по коридору:
— А Ваш предполагаемый супруг чего скорее дождется: воздушных замков или наследства от младшего брата? Малышу, кажется, скоро исполнится шесть лет? Ну, ждать недолго!
Однажды он совсем обнаглел, заглянув к ней в класс с просьбой дать мел, и когда получил отказ, сказал, что правильно, пусть не дает, потому что надо беречь хотя бы то, что имеешь.
— «А на то, чего давно нет, и рассчитывать нечего», он это уже за дверью проворчал, но громко, — рассказал Дзото, у которого в тот момент как раз шел урок Карлотты.
В общем, в один прекрасный момент коллективные интеллектуальные усилия достигли критической массы, и грянул взрыв.
Главную мысль озвучила Мариола, которая законно считала, что, раз брат ей все рассказывает, она тоже без пяти минут дипломированный аврор и даже выше.
— Пигнолли слишком уж уверен, что сокровищ Кьяпацци не существует, и это странно, — сказала она, когда староста, мучимый любопытством, по ее просьбе добился тишины. – К ним многие
Перед глазами Рики вновь встал образ скупого рыцаря, сидящего на сундуке в темном чулане…
Каждый вдруг захотел высказаться. Поднялся невообразимый гвалт, так что профессор Джиовинеза, явившаяся к себе в класс со звонком, не сразу добилась тишины.
— Какие вы все возбужденные, — удивилась она, — что происходит?
Учиться у нее становилось все труднее. Директор поставила высочайшую планку требований. Однажды она заявила, что каждый уже и так знает свое будущее.
— А если нет? – поинтересовался Луцци.
— Значит, не хотите знать, — улыбнулась профессор.
Обычно каждый урок сопровождался тем, что двое–трое, чаще парни, начинали бунтовать. Но сегодня весь класс, отрешившись от всего, сосредоточенно пялился в затуманенные шары. Впрочем, высмотреть, кто придумал дразнилку и почему запирается Пигнолли, никому не удалось.
— Я видела, как Пигнолли держит что-то в руке, — все же поделилась за дверью чуткая Мариола. – Он смотрел на это, даже не знаю, как описать. С обожанием, с ненавистью, с жадностью.
— А что это было? – потребовали товарищи.
— Не знаю, я видела только его, — виновато вздохнула девчонка.
Рики обратил внимание, что Ческа куда-то подевалась. В толпе, окружившей Мариолу, ее не было. Он обернулся, как раз когда она выходила из класса. Ее новости произвели впечатление.
— Бабуля сказала, что предоставила каморку в распоряжение профессора Пигнолли по его просьбе. Якобы, — для усиления значимости Ческа подняла указательный палец вверх, — ему негде хранить ценные вещи и еще что-то.
Четвертый курс внезапно накрыла тишина, прерванная, опять же, принцессой курса.
— Он, понимаете, живет на квартире, и всякое может быть, — фыркнула она.
— А почему тогда он свое богатство в банк не отнесет? – поинтересовался кто-то.
— Потому что не хочет всем показывать, что у него есть, — пояснила Ческа. – Сказал бабуле, что когда в банке увидят, то пойдут слухи, а ему это ни к чему.
Одноклассники задумались. Первоначально нелепое, притянутое за уши предположение Мариолы вдруг представилось вполне осмысленным.
— Значит, он притащил в школу сокровища Кьяпации, держит их под носом у Карлотты, а ее поддевает! – возмутилась Марина, когда Рики, направляясь в зверинец к Барону, столкнулся с ней в коридоре в часы практики. – Вот негодяй!
— Говорят, у некоторых старость обостряет все худшие стороны характера, — кивнул Рики.
— Может, он того? – с опаской спросила Марина.
Рики раздраженно передернул плечами. Ему приходилось сталкиваться с теми, кто действительно был того и представлял опасность для каждого встречного, и при всей неприязни к нумерологу следовало признать, что он способен, как это объяснял Пит, вести себя прилично и выполнять свои обязанности.