Рикошет сна
Шрифт:
Я укладываю плед с Байтом на крайний лежак и накладываю края ткани на кота так, как на начинку пирога накладывают края теста. Раненый сладко сопит, а мордочка его выражает лишь умиротворение и удовольствие от отдыха — никакой тревоги или боли. Снотворное желе со вкусом ананаса подействовало, ура.
Арчи нервно почесывает обе ноги в районе щиколоток, подвернув пижамные штанины. Если он намерен продолжать в том же духе и не остановится, он совсем скоро раздерет себя до крови — но я не собираюсь ему препятствовать.
— Мне потребовалась помощь человека, который мог бы…
Морская
— …избавить меня от запредельно огромной опасности, избавиться от которой, — голос изменяет ему, и Арчи едва слышно хрипит, — иным способом уже не было никакой возможности.
Ага. Значит, мальчик целенаправленно искал киллера. Но почему он обратился именно ко мне?
Ответ карнавалета сбил бы меня с ног, услышь я его стоя:
— Я присутствовал на том самом балу и видел тебя во время твоего первого убийства. У меня не возникло ни малейших сомнений насчет того, что мне будешь нужна именно ты.
Ту ночь я не забуду никогда. Я уже довольно давно жила в Ритрите и регулярно выходила на Ту Сторону, знакомясь с ней и выполняя различные миссии. Но у меня еще не было призвания, профессии, основной жизненной функции. Когда настало время получить ее, менторы весьма обтекаемо предупредили, что меня ждет весьма особенная ночь, и что я сама, без посторонней подсказки, пойму, что и как следует сделать. Я уснула в приятном предвкушении.
И проснулась на Той Стороне в огромном доме, одетая в белое летнее платье. Меня провели по длинному коридору, обшитому деревянными панелями, и он тут же растворился за спиной, превратившись в скользкую мраморную лестницу.
— Да, там такие входы. Мероприятия элиты охраняются с максимальной строгостью и серьезностью — особенно если на приемах присутствуют политики, — комментирует Арчи. — Войти туда непросто, а выйти еще тяжелее — ведь первыми будут стараться сбежать как раз-таки воры и убийцы.
Меня впервые посещает мысль о том, насколько же нелегко воспитываться в семье, которая ведет активный светский образ жизни. Мои родители, наоборот, были полностью замкнуты на самих себе и мало с кем поддерживали отношения. Я вообще не помню, чтобы они посещали хоть какие-то мероприятия. А Арчи — судя по тому, как он держался во время игры в удди-лронг и по тому, как привольно и со знанием дела рассказывает мне о светских порядках сейчас — провел немало часов на событиях такого калибра. Должно быть, это заставляет преждевременно повзрослеть и научиться проявлять свою карнавалентную сущность как можно раньше и как можно ярче — проще говоря, приспосабливаться, актерствовать и врать без зазрения совести, изо всех сил.
Вечеринка была в разгаре, но меня все раздражало. Я не знала никого из присутствовавших и не могла понять, в честь кого или чего все это сборище.
— Его организовали сразу по нескольким поводам, — растолковывает Арчи. — Во-первых, у карнавалетов принято проводить балы регулярно. Если особого повода нет, мероприятие привязывают ко времени года или особенностям поведения природы — например, Весенний бал, Июльский бал или Бал осеннего равноденствия. Уже после
— Почему ты настолько хорошо помнишь все детали? — спрашиваю я. — У тебя в целом настолько превосходная память на события, или конкретно та ночь была для тебя чем-то особенной?
— Особенной, — кивает Арчи и приглаживает назад волосы, — это был первый раз, когда меня пригласили поучаствовать на взрослом балу. Для карнавалетов это очень особенная дата, что-то вроде первого причастия среди истово религиозных людей. Я помню все до последней крупинки — вплоть до того, каким мылом мылся перед балом и какие серьги были надеты на той официантке, что угостила меня моим первым бальным пирожным со взбитыми сливками и карамелизированной грушей.
Меня постоянно пытались схватить за плечо — знак приветствия здесь, что ли, такой? — но я отдергивалась, морщилась и отскакивала. В первой комнате из колонок неслась музыка, и люди начинали танцевать — пока что немного вяло. Во второй снимали порно — и того, кто схватил меня за плечо там, я хлестнула по локтю особенно жестко. В третьей был накрыт стол, и я не удержалась, чтобы не слямзить парочку канапе, бокал шампанского и тирамису. В четвертой назревало нечто вроде художественной выставки.
— Упорядоченность не в почете среди карнавалетов. Мы любим, чтобы все было разнообразно и непредсказуемо. Я не помню ни одного мероприятия, которое проводилось бы по заранее утвержденному и единому для всех плану, — Арчи ведет меня по галерее воспоминаний с галантностью утонченного кавалера. — Для меня в ту ночь это был невероятный карнавал впечатлений и не всегда понятных происшествий.
Для меня тоже.
Я бродила и бродила кругами по всему этому безобразию, раздражаясь все больше с каждой минутой. Ладно бы меня послали в окоп, с пулеметом, с прицелом, с боеприпасами. Но расхаживать бесцельно по дурацкому дому с дурацкими гостями? Не зная точно, что мне делать, кого я ищу, что жду и куда иду?
— Тебе уже заранее назначили задание, и ты понимала, какова будет твоя функция на мероприятии? — сочувственно спрашивает Арчи. — Ты знала, что послана туда не веселиться?
— Да. И я вообще-то не люблю веселиться. Ты, по-моему, тоже.
Арчи по-отечески улыбается мне:
— Люблю, конечно же люблю. Только по настроению. И с теми людьми, которые мне приятны. И с животными тоже… — его взволнованный взгляд вновь падает на мерно дышащего Грабабайта. — Надеюсь, мы с ним еще спляшем кадриль!