Рикошет
Шрифт:
— Теперь мы можем увести разговор от меня? — спрашивает Ло. — Как ты держишься?
— Я немного раздражена, — бормочу я. — Сексуально и психологически.
— Психологически? — спрашивает он обеспокоенно. — С тобой все в порядке?
— Да-да-да, — быстро отвечаю я. — Просто сеансы терапии истощают меня. Доктор Бэннинг говорит, что ответ может быть не таким ясным. И я просто беспокоюсь, что когда я его найду… мне он не понравится.
Его дыхание на линии
— Ты думаешь, это из-за меня?
Это похоже на удар в грудь. Я бросаю взгляд на плетенку Твиззлер, лежащую у меня на коленях.
— Это из-за меня, Ло, — задыхаюсь я. — Я не могу винить никого другого в своих проблемах. Мне просто нужно выяснить, как это началось.
— Когда нам было девять, мы кое-что делали, — тихо говорит он. — Ты это помнишь?
— Многие маленькие дети делают глупости, — защищаюсь я, думая о том, что сказала мне доктор Бэннинг. Она называла это экспериментом.
— Это было неправильно, — говорит он мне с добавленной уверенностью.
Я представляю, как он проводит дрожащей рукой по своим светло-каштановым волосам. Его голос остается твердым и решительным.
— Я был старше тебя.
— На девять месяцев.
Он ведет себя нелепо.
— Это не имеет значения, Лил, — огрызается он. — Я много думал, находясь здесь и хочу сказать тебе, что мне очень жаль. За все, что я сделал, что причинило тебе боль…
— Ты не причинил мне боль, — вмешиваюсь я. — Ты этого не делал.
— Лили, — говорит он очень тихо. — Помнишь ночь перед тем, как мы расстались и я приехал сюда? За день до Сочельника?
— Благотворительный бал, — говорю я.
Ночь, когда он нарушил свою короткую трезвость, прихлебывая мини-бутылки текилы из гостиничного номера.
— Я сделал тебе больно, — говорит он. — Я занялся с тобой сексом, чтобы ты перестала думать о моей алкогольной зависимости… чтобы ты перестала смотреть на меня так, будто я разваливаюсь на части. Ты истерически плакала, а я трахнул тебя. А потом я вёл себя как мудак по этому поводу. Как ты это назовёшь?
— Ты не… — изнасиловал меня, думаю я, зная, что именно это терзает его разум. Он этого не сделал. — Я хотела этого, Ло. Пожалуйста, не думай так, — Боже, мы так запутались. Я прислушиваюсь к его ответу, но слышу только тишину. — Ло?
— Да, — он прочищает горло. — Прости меня, Лил. За ту ночь, когда нам было девять. Мне так жаль.
— Ты не должен брать всю вину на себя. Знаешь, я тоже была там, когда мы были младше. Я дотронулась до тебя. Может, я тебя сломала.
Теперь он смеется, и это заставляет меня улыбнуться.
— Я
— Взаимно.
По крайней мере, я на это надеюсь.
Внезапно он издает долгий стон.
— Боже, я просто хочу поцеловать тебя.
Я ухмыляюсь.
— Добро пожаловать в мой мир. Мне кажется, я представляла, как буду целоваться с тобой около пяти миллиардов раз с тех пор, как ты уехал.
— И сколько раз ты представляла мой член у себя во рту?
Мои глаза расширяются, и у меня перехватывает дыхание, хотя он говорит это так пресно.
— А как насчет моего члена в твоей заднице?
За этими словами я слышу улыбку.
Боже мой. Я облизываю пересохшие губы и ерзаю на кровати. Место между моих ног начинает пульсировать от его слов.
— В твоей киске?
— Ло, — хриплю я. Мы сейчас занимаемся сексом по телефону? Я смотрю на дверь. Может, мне пойти и запереть ее?
— Ты хорошо себя вела? — спрашивает Ло. — Ты хоть раз трогала себя?
— Нет, я ждала.
— Я горжусь тобой, — говорит мне Ло. И я сразу же чувствую, как меня охватывает чувство выполненного долга. — Значит, ты кое-что заработала.
Мы занимаемся сексом по телефону! Да. Я выползаю из своего балдахина, борясь с сеткой на две секунды дольше, чем следовало, а затем спрыгиваю с кровати, все еще держа телефон в руке. Я бегу запирать дверь. Остановившись посреди комнаты, я смотрю на свой шкаф.
— Нужно ли мне…
Как это вообще работает?
— Нужно что? — спрашивает он в замешательстве.
Отлично, он не может читать мои мысли. Чего бы я только не отдала, чтобы встречаться с Чарльзом Ксавьером — хотя бы в «Людях Икс: Первый класс», где его играет Джеймс Макэвой. Лысый это уже не для меня.
— Неважно, — бормочу я.
— Нужно что, Лили? — Ло снова подталкивает, его голос серьезен. Я отвечаю не сразу, пытаясь собраться с духом и произнести эти слова. — Мне что, придется гадать? Лучше бы это была не смазка. У тебя никогда не было проблем с возбуждением рядом со мной.
— Хватит болтать, — говорю я ему. — Ты делаешь всё сложным.
— А ты делаешь меня твёрдым.
Я закатываю глаза, а губы непроизвольно приподнимаются.
— Пожалуйста, скажи мне, что это не лучшие твои грязные словечки.
— Я говорил и лучше, — соглашается он. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все. Это не может быть настолько неловко, — он делает паузу. — Ну, я уверен, что тебе все равно будет неловко, но хорошая новость в том, что я не вижу, как ты вся краснеешь.