Рим рукоплещет!
Шрифт:
Отрабатывая у него мягкость рта, я заставлял его делать повороты и сгибание затылка и шеи, то есть гимнастику. Для этого вставал впереди Штемпеля, лицом к нему, брался правой рукой за левую щечку мундштука, а левой рукой - за правую щечку. Нажимал правой рукой и этим заставлял согнуть шею и поворачивать голову лево, потом нажимал левой рукой, и Штемпель сгибал шею и поворачивал голову направо.
Все движения, которые привыкли делать Тевтон и Штемпель в руках, я повторял уже верхом. Когда они стали безотказно выполнять мои требования, я перешел к отработке
Как-то в манеж пришла моя жена и была очень удивлена, увидев, как я отрабатываю лошадей.
– Ты больше не будешь прыгать на лошадях?- спросила она.
– Почему ты решила?
– А что ты их так учишь?
Пришлось ей объяснит, что я готовлю обеих лошадей по программе троеборья, куда входят и элементы манежной езды.
Тевтон как будто понял, что у нас есть зритель, и все делал так хорошо, что я решил приучать его отбрасывать зад в сторону от стенки манежа.
Двигаясь по стенке манежа налево, я левым поводом повернул ему голову налево, а правый повод держал у него на шее, чтобы он не сваливал голову и излишне не сгибал шею влево. Левый шенкель я очень плотно держал около бока лошади - он был как бы осью сгибания,- правым шенкелем заставил Тевтона отбросить зад влево. Тевтон не послушался шенкеля, пришлось усилить его действия шпорой. Тогда Тевтон откинул зад.
Я поощрил Тевтона и все проделал сначала. Тевтон послушался уже без шпоры. Когда он стал хорошо отбрасывать налево, заставил его отбрасывать от стенки манежа зад направо.
Тевтон хорошо усвоил боковые движения, и уже на следующем уроке я стал заставлять его делать принимание в два следа. Я вел его на собранном шагу по стенке манежа, сделал заезд налево-назад с одновременным приниманием к стенке манежа. Очень внимательно следил, чтобы Тевтон двигался параллельно стенке, не выставлял плеча и бока, не опуская головы. При такой последовательности в работе (сперва я ехал налево, потом направо) Тевтон очень быстро усвоил упражнение.
Штемпель от него не отставал, и уже через несколько уроков, когда обе лошади хорошо усвоили упражнение и делали его без отказа, я перешел у приниманию в два следа от стенки манежа к центру и обратно к стенке.
Все шло хорошо, и вдруг при принимании направо Штемпель неожиданно выставил правое плечо и правый бок, а затылок свалил влево. Я сразу понял, что недостаточно плотно держу правый шенкель и не выдержал левый повод. Чтобы исправить ошибку Штемпеля, я послал его прямо, и потом правильно применил средства управления и повторил упражнение.
Особенно внимательно я следил за тем, чтобы лошади сохраняли темп движения, не замедляя шага, а также не частили. Я очень тщательно отрабатывал принимания на шагу, так как это является подготовительным упражнением для работы в два следа на рыси.
Манежной ездой предусматривается три разновидности рыси: обыкновенная, прибавленная и сокращенная.
И опять я оказался в затруднительном положении. Василий Алексеевич ушел в отпуск, и я остался без тренера. Решил попробовать сам. Теоретически знал: рысь обыкновенная - это промежуточная между прибавленной и сокращенной. Голову лошадь должна держать ближе к отвесу, шею - прямой или чуть округленной. Мышцы лошади на этом аллюре значительно
Такой рысью мои лошади пошли хорошо. Я не делал ошибок - и все было в порядке. После этой рыси перешел к сокращенной.
Уже само название говорило о том, что лошадь должна быть собрана, так же, как и на сокращенном шагу. Но как этого добиться?
Попробовал посылать ее шенкелями вперед на повод, заставляя задние ноги подвести под корпус, одновременно выдерживал руками поводья. Правильно! Лошадь собралась. Голову держит по отвесу, шея округлена, высшая точка сбора - затылок.
Но Штемпель и на этой рыси, так же как и на шагу немного недоступал.
Во время моих занятий на манеж часто приходил Николай Сова. Он внимательно наблюдал за мной. Его советы, поддержка очень помогали мне.
– Хорошо ты работаешь поводьями, - сказал Николай.
Штемпель шел в это время на мягком поводу. Я незаметно для постороннего глаза шевелил пальцами или кистями рук, что заставляло Штемпеля двигать ртом, благодаря чему железо во рту было подвижным и он не мог в него упираться.
– У тебя видна согласованность во всех движениях. А в этом и заключается наш "секрет", - добавил Николай Сова.
И он рассказал мне, как тренировал Дагестана, как разбирал при этой работе поводья.
Я внимательно слушал, знал: Николай все это говорит для того, чтобы я также тренировал и своих лошадей.
Я так и сделал.
Рукой работал очень мягко, легким движением кисти постоянно сдерживал поступательную энергию лошади вперед. От этого она постепенно упиралась в мундштук, но так как руку я выдерживал, то она, уступая мне, открывала рот и закрывала его, сдавая в затылке, - тогда я немедленно смягчал руку и поощрял лошадь.
Я внимательно прислушивался к советам Николая.
Когда Тевтон и Штемпель свободно стали двигаться по стенке манежа в два следа, вернулся из отпуска Василий Алексеевич.
– Как дела, Сережа? Показывай, чего ты тут без меня добился?
– Ну ладно. Теперь тебе надо переходить к работе на вольту, то есть по кругу, - сказал он, просмотрев все подготовленные мною упражнения.
Я вышел со Штемпелем на середину манежа, разобрал поводья и начал двигаться с ним по вольту налево, по ходу часовой стрелки. Прикладыванием хлыста к боку Штемпеля заставил его двинуться вперед - сначала шагом, а потом рысью. Усиль действие хлыста и заставил Штемпеля отбросить зад влево; в таком положении, с отброшенным задом, провел его несколько метров.
– Теперь поощри его и начинай вольт направо, - проговорил Василий Алексеевич.
– Вообще запомни: когда едешь направо - голову держи направо, когда налево - голову держи налево. Все время сам работай.
Лошади хорошо стали делать упражнение, причем они делали его только тогда, когда я этого требовал хлыстом. Как только я убирал его, они выпрямлялись и шли по вольту без принимания.
Подготовив таким образом лошадей, я стал отрабатывать прямые и боковые сгибания уже сидя в седле.