Рим рукоплещет!
Шрифт:
ЧЕМПИОН СОВЕТСКОГО СОЮЗА
В Москве проходят конные соревнования на первенство Советского Союза. Ингас отлично подготовлен по программе Большого приза.
Выступают сильнейшие всадники, в том числе мой постоянный конкурент чемпион Антон Жагоров. Борьба предстоит не из легких! Антон тщательно готовился, не хотелось проигрывать первенства, тем более что прошлый его у меня выигрыш был таким трудным. Я очень верю в Ингаса и почти не волнуюсь.
Ингас меня не подвел! Как вкопанный остановился он перед трибунами, где находились судьи, ни разу не мотнул головой, ни разу не переступил ногами. Я приветствовал судей и по сигналу старшего судьи начал выступление. Все тридцать три фигуры Ингас выполнил четко, плавно переходя из одной в другую. Особенно был он хорош при смене ног на галопе. Это был его коронный номер.
Сбылась моя мечта. Я чемпион Советского Союза и получил первую в своей жизни золотую медаль!
На оголовье Ингаса красуется красный шелковый бант коня, занявшего первое место и давшего своему всаднику право стать чемпионом. Мне вручена алая майка чемпиона с гербом Советского Союза.
На соревнованиях присутствовал маршал Семен Михайлович Буденный. Он подозвал меня, поздравил и неожиданно произнес:
– Оказывается, Филатов, вы не только можете ломать ноги лошадям, но умеете их и выезжать. Смотри, капитан, береги Ингаса. Прекрасный конь! Я поблагодарил маршала за поздравление и обещав беречь лошадей.
Однако какая же у Буденного память: ведь он про Гонга помянул. А я-то думал, что этот несчастный случай давно всеми забыт…
Как чемпион этого года, я удостоен опустить флаг по окончании соревнований. Перед началом соревнований флаг поднимает прошлогодний чемпион. С волнением выполнил почетную традицию.
Дал себе слово и на следующих соревнованиях никому не уступать этого почетного права. Я его подниму, но постараюсь и опустить.
В порыве восторга повисли на моей шее сыновья. Майкой овладел Валерка и нес ее домой, как святыню.
– Доволен, Сережа?
– спросила меня Лида.- Теперь-то всего достиг?
– Нет, Лида, это еще не предел, еще многое предстоит…
Прошел год. Наступил 1958-й… Снова соревнования на первенство СССР. Я вторично выигрываю первое место, получаю вторую в своей жизни золотую медаль, снова - звание чемпиона. На оголовье Ингаса - алеет почетный бант…
…Назначены крупнейшие международные соревнования по конному спорту в городе Висбадене в Западной Германии. Участвуют сильнейшие всадники мира. В числе сборной Советского Союза и я. Предстоит встретиться и состязаться с теми, кого я видел на XVI Олимпийских играх.
Соревнования проходили в парке. Буквально в течение одного-двух дней там были установлены переносные трибуны, вмещающие до 50 тысяч зрителей.
Со своими соперниками мы встретились как с хорошими знакомыми. Отличнейший всадник, тренер лучших лошадей, Вилли Шульцхейсен тепло поздоровался со мной, долго жал руку, хлопал по плечу.
– Виват, чемпион!
Соревнования по выездке проходили последними, однако
– Скажите, Вилли,- спросил я его,- как вы расцениваете мое выступление в Стокгольме? Ваше мнение?
– Мое мнение?
– переспросил он, а затем ответил улыбаясь:
– Вообще выступление было неплохим. Но только вы и корпус Ингаса были в Стокгольме, а шея и голова коня - в Москве.
Меня рассмешил такой ответ. Я ожидал всего, что угодно, но не это. Шутит он что ли?
– Почему вы так говорите? Не понимаю вас. Оказывается, Вилли говорил совершенно серьезно, он не думал шутить. Пояснил, что я на прибавленных аллюрах, то есть на прибавленной рыси, на прибавленном галопе, много отдаю повода, отчего голова и шея лошади сильно вытянуты. А делать так не следует: лошадь сразу теряет вид.
– На прибавленных аллюрах голова лошади должна быть в полуотвесном положении, но не вытянута,- говорил мне Вилли.
– Сейчас, конечно, вам нельзя будет исправить положение головы и шеи Ингаса.
На тренировках ведущих всадников я присмотрелся к положению шеи и головы их коней. Безусловно, Вилли был прав. Необходимо мне на ходу исправлять положение. Ингас не должен проиграть своим видом лучшим лошадям.
На первой же разминке я понял, что специалист-тренер ошибся. Мне не пришлось тратить много времени, чтобы установить правильно голову Ингаса. Стоило мне только чуть-чуть укоротить цепочку и несколько выдержать поводья, усиливая одновременно шенкеля, Ингас сразу меня понял. Никакого сопротивления, никаких капризов!
Соревнования по высшей школе верховой езды рассчитаны были на три дня. В первый день ездили по программе малого приза Сан-Георг, во второй день - по программе Среднего приза и только на третий день шла программа Большого олимпийского приза.
Мы имели право не выступать в первые два дня на так называемых малых ездах: наше выступление было рассчитано на программу Большого олимпийского приза. И лошади были, в основном, подготовлены для большой езды.
Но, так как лошади опоздали и потренировать их перед ответственным выступлением у нас не было времени, мы решили воспользоваться этими малыми ездами, чтобы приучить лошадей к манежу и выступлению перед многочисленной публикой.
В первый день соревнований выступили мастер спорта Александр Второв, мастер спорта из общества "Колхозник" Украинской ССР Иван Ломов и я.
Лошади были усталые-прямо с дороги. Мы ничего от них не требовали, мы хотели только приучить их не реагировать на многочисленную публику. И, конечно, заняли весьма неприглядные места: я был на 11-м, Второв - на 27-м и Ломов - на 28-м месте.
После выступления ко мне подошел Вилли Шульцхейсен и удивленно спросил:
– Когда вы перестроили Ингаса? На манеже выступала другая лошадь, она не похожа на того Ингаса, который был в Стокгольме. Как видно, мое указание запоздало и вы еще раньше увидели свою ошибку?