Рим. Новый Порядок. Том 1
Шрифт:
— А как ты предлагаешь говорить об этом, Люций? Самоконтроль — это то, что позволяет нам справляться с вызовами, данные нам богами. Это должно стать твоей привычкой.
— Я умею держать чувства в узде, — чуть смущённо ответил я. — Но эти варвары... Я не могу забыть, как они досаждали нам во время северной войны. И вот теперь они вновь осмелели.
Отец посмотрел на меня с лёгкой улыбкой.
— Ты сам понимаешь, что набеги варваров — это постоянная реальность. Их невозможно остановить окончательно.
Вновь посмотрел на свиток. Донесение описывало, как этой весной маури осмелились высадиться в Малаке, в провинции Бетика. Собрав свои силы, они осадили Сингилию Барбу, но эта задержка позволила нашим войскам организовать ответ. Прокуратор Максимиан, преследуя их от Атласских гор, нанёс удар по их тылам и разбил их. Хотя они перестали представлять серьёзную угрозу, очищение провинции заняло время.
— Думаю, прокуратора нужно наградить или как-то отметить его заслуги, — сказал я.
— Я это уже сделал, — махнул рукой отец. — Вон в той стопке можешь найти подтверждение.
Я кивнул и перевёл взгляд на кипу документов. Вот так и проходила наша совместная работа. Мне оставалось больше учиться, но отец уже хвалил меня за мои предложения.
— Ты справляешься неплохо, Люций, — говорил он.
Но я знал, что это только начало. Работа предстояла огромная, и я понимал, что невозможно всё переложить на чиновников. Это не только опасно, но и неправильно. Если хочешь управлять такой Империей, будь готов лично следить за тем, что в ней происходит.
— В перспективе я вижу лишь умиротворение и латинизацию окружающих нас варваров. Клиентский статус, как показывает практика, ненадёжен, — высказал я своё мнение.
Отец хмыкнул, не отрываясь от свитка.
— Если бы всё было так просто, мы бы сделали это давно. Ты же знаешь, что не предлагаешь ничего нового. Мы и так этим занимаемся в меру сил.
Нахмурился, ощущая, как внутри нарастает раздражение:
— Империя намного сильнее, чем тебе кажется, отец. Я вижу в ней дремлющие силы. Порядок может высвободить их, придать нашим делам больше эффективности. Ты прав, я не изобретаю ничего нового, но моя цель — сделать это системным, постоянным.
Отец откинулся на спинку стула, с усталым выражением лица:
— У нас нет на это сил. Маркоманская война истощила нас. Чума унесла многих. Сбор налогов упал. Нам не хватит средств на твои предложения, особенно на постоянной основе.
— Налоги... — я задумался, стоит ли продолжать.
Отец заметил мою заминку и внимательно посмотрел на меня.
— Не бойся, Люций. Страх делает нас слабыми. Если хочешь справляться с вызовами, о которых ты говоришь,
— Страха нет, — пояснил я. — А вот сомнения да. Я не всегда уверен, что поступаю правильно. Каждое моё слово, каждое дело решает слишком многое. Математика, философия, колонат — даже видя решение, я всё равно иду на ощупь.
Отец понимающе кивнул.
— Ты верно говоришь, а раз так, то умеешь проникать в суть вещей. Я не раз убеждался в этом с тобой. Но, Люций, помни: сомнения не должны быть видны другим. Проявляй уверенность. Со мной ты можешь делиться своими мыслями, я — твой отец и желаю тебе справиться с любым вызовом Империи.
Я молчал, обдумывая его слова. Всё это звучало правильно, но слишком абстрактно. Взглянув на него, я вспомнил, как впервые встретил его в этой жизни, как он приходил ко мне в детстве, когда я лежал, не в силах двигаться.
— Ты помнишь, отец, как я был болен в три года? Что со мной было? — вдруг спросил я.
Отец скрестил руки на груди, его лицо стало серьёзным.
— Такое не забывается, сын. — он опустил голову. — Ты прав, есть сомнения, о которых не можешь говорить даже с родными.
Я вздохнул. Я бы не хотел пережить ту горечь утраты, что испытал отецц, похоронив стольких детей. Его торопливость в обучении меня была понятна: я его единственная надежда – сын достигший совершеннолетия. Как бы сложилась моя жизнь, если бы у меня были братья? Это могло бы быть легче. Или... сложнее? Мало ли в истории грызни между братьями за власть? Но уже как есть, хватит бесполезных размышлений.
— Как ты понял тогда, что мне нужно всему учиться заново? — наконец спросил я вопрос, который давно мучил меня.
Отец медленно поднял взгляд.
— В то время, особенно после смерти твоего старшего брата, я не выдержал и молился Юпитеру без остановки, чтобы он спас тебя. Однажды, во время молитвы, я услышал гром. Я принял это за знак и поспешил к тебе. Ты очнулся из забытья, но не мог говорить. Мне показалось, что даже Юпитер не смог спасти тебя полностью. Он забрал душу, но вдохнул новую. Это было платой. И я решил, – он замялся – что если это новая душа, то её нужно учить заново, как младенца.
Я слушал в шоке. Какой-то гром во время молитвы определил отношение отца ко мне и все последствия. Что перенесло меня сюда? Юпитер ли это был или что-то иное? Видимо, если это было в силах, то и грянуть громом во время молитвы императора. Тем не менее, отец сам додумался, без подсказок, про души. И видимо его не смущает это. А раз так..
— Ты прав отец. Ни ты, ни я не знаем что спасло тогда твоего сына. Тебя не смущает, что я другая душа? — осторожно спросил я.
Отец нахмурился, явно удивлённый вопросом.