Римлянин 2
Шрифт:
Он сам до сих пор с недоумением глядел иногда на сотни костюмов, которые бессмысленно висят в шкафах его дворца. Таргус всё равно растёт и каждый раз с него снимают новые мерки, и шьют сотни новых костюмов по каждому поводу, 99 % которых просто никогда не случится надеть. Но статус требует.
Встречающиеся по пути придворные кланялись перед Его Величеством и наигранно, но весьма верноподданнически поздравляли его с викторией над шведами, не забыв упомянуть, что эта победа затмила его же военные успехи в Таврии.
Таргус молча кивал и продолжал путь.
В
Агентура докладывала, что эти островные хмыри сильно недовольны его действиями в Северной Америке, где уже должен начаться подрыв устоев.
Имея дополнительные пять тысяч легионеров в распоряжении уже можно не нежничать с колонистами и начать их банально вырезать.
В отдалённом будущем, после обретения независимости, Тринадцать колоний станут большим геморроем для Европы, поэтому надо этот процесс прекращать, причём радикально. Вообще, в идеале лучше сделать ту территорию запретной для англичан, франков и иберов, что, при наличии желания, не так уж и трудно осуществить. Три-четыре легиона — дело в шляпе.
Истребить всех на корню, без мнимого милосердия, максимально жёстко, чтобы у всех потенциальных колонизаторов возникло стойкое убеждение, что любые попытки основать что-то на американской земле — это гарантированная и неотвратимая смерть.
А там уже плановая колонизация освобождённых земель гражданским населением романо-скандов, романо-германцев и романо-русских.
Индейцев истреблять бессмысленно, они, как показывает практика, не привязаны к земле и могут сотни лет сопротивляться жестокой экспансии. Это существенно отличает их от земледельцев, которых на корню истребить теоретически реально и осуществимо, пусть и крайне сложно.
«Зачистка» Тринадцати колоний растянется на годы, но ей на пользу сыграет наличие путей отступления. Колонисты будут бежать в Европу, рассказывать про ужасы, учиняемые дикими шлезвигцами, что сугубо положительное явление.
Расстраивало Таргуса то, что он заранее уговорился с Мейзелем о том, что тот по завершению основной деятельности вернётся в Европу на «Плачущей». Это было условие, при котором разведчик вообще согласился на это предприятие в далёких краях.
Освоившийся в тамошних условиях командир — это ценный ресурс. Пока командиры II-го легиона освоятся на местности, пока начнут разбираться в ситуации и так далее — это потеря времени и потери.
Там совершенно другой мир, Таргус знал это не понаслышке.
«Надо продлить Мейзелю командировку на три-четыре месяца», — подумал Таргус, вполуха слушая довольно напряжённые переговоры англичан с его тётушкой. — «Войдёт в положение».
Англичане беседовали с Елизаветой Петровной ещё несколько минут, после чего откланялись и покинули тронный зал.
— А вот и наш герой! — радостно воскликнула увидевшая Таргуса императрица. — Проходи, садись, золотой!
Таргус сдержанно кивнул присутствующим придворным, улыбнулся тётушке и сел на трон по соседству с нею.
Трон он привёз свой, курфюрстский. Таргус — человек привычки. Он когда-то давно подобрал себе наиболее удобный
Это трон из сандалового дерева, окрашенный толстым слоем золотой краски. Спинку оббили чёрной кожей, а сиденье — красной. По центру на вершине трона находится витая золотая фигура с чёрным сапфиром, а на боковых устоях расположены золотые шпили.
Такая модель трона устраивала Таргуса, он хотел сидеть только на таком, поэтому Елизавете пришлось изменить некоторые декорации и собственный трон, чтобы всё это смотрелось уместно.
Чёрный и золотой — это теперь преобладающие тона в тронном зале Зимнего дворца. Императрице такой новаторский ход, исключивший пурпур и слишком яркие краски, пришёлся по нраву.
— Что нового у тебя? — с тёплой улыбкой поинтересовалась императрица.
— Всё идёт по плану, — пожал Таргус плечами, а затем тихо добавил. — Но детали только в кабинете.
— Хорошо, — степенно кивнула Елизавета. — Англичане, как видишь, приходили. Сэр Сирил Уич просил меня повлиять на моего наследника, который, подумать только, разместил свои войска опасно близко к английским колониям. Ты же не собираешься развязывать войну?
— Это не разговор для тронного зала, — вздохнул Таргус. — Тем более что я честно купил землю у индейцев, поэтому пусть англичане не лезут в мои с ними дела. Если им кажется, что я несу для них угрозу, то пусть озаботятся дополнительной защитой своих колоний. Если ты не можешь защитить что-то — значит это не твоё.
— Ха-ха-ха! Ох, как хорошо сказал! — заливисто рассмеялась императрица Елизавета, дщерь Петрова. — Если не можешь защитить — значит, это не твоё? Ха-ха-ха!
— Это очень глубокая мысль, Ваше Величество, — с поклоном похвалил его герцог Бирон, присутствующий сейчас при дворе.
— Спасибо, — дежурно улыбнулся Таргус. — Тем не менее, считаю, что я прав. Если они не способны защитить свои колонии, то кто виноват, если их кто-то захватит? Необязательно я.
Высказанная мысль заставила задуматься всех присутствующих.
— Но с точки зрения дипломатии — это варварство, — вступил в беседу Воронцов, недавно ставший графом.
Варварство — суть, пребывание в дикости, ведомым примитивными пещерными верованиями и в святой уверенности, что твой первобытный образ жизни самый лучший. А то, что собирался сделать Таргус — это право сильного. Он является цивилизованным человеком, поэтому его методы сложно назвать варварскими. Геноцид может быть как варварским, так и цивилизованным, суть его от этого не меняется.
— Это колонии, в настоящий момент совершенно другой мир, — пожал плечами Таргус. — Англичане действуют такими же методами, поэтому, если кто-то уничтожит их слабозащищённые колонии, то значит, такова их печальная судьба. Горе побеждённым.
— Мало кому понравится такое, — хмыкнула Елизавета, а затем улыбнулась. — Но французский король будет очень рад, если английские колонии исчезнут. Ладно, не будем засиживаться бессмысленно, пойдём в кабинеты, племянник.
— Но голландская делегация… — обречённо заговорил церемониймейстер.