Римлянин. Финал
Шрифт:
С гильзовыми патронами дела обстоят хуже. Мелкосерийное производство револьверных патронов идёт уже давно, но процесс этот груб и неказист — гильзы толстые и тяжёлые, вытачиваются практически вручную, поэтому их всегда будет недостаточно.
Револьверами под гильзовый патрон вооружаются только офицеры не ниже центуриона и далеко не в каждом легионе. Основная масса офицеров пользуется каморными револьверами, перезарядка которых отнимает много времени.
«Моей компетенции недостаточно, чтобы наладить производство такой
Образец есть — патроны, доставшиеся в награду от Бездны. Но сам по себе образец не даёт почти никакой информации о том, на каком станке он был произведён.
Весь процесс изготовления гильзы Таргусу известен: из латунного листа вырубают диск, который протягивают через матрицу, получая при этом «чашку», после чего многократно вытягивают её и формуют, уменьшая толщину стенок будущей гильзы и увеличивая её длину.
Даже проблему наклёпа, то есть, деформационного отверждения, решили — это устраняется отжигом при 600 градусах после каждых трёх вытяжек и формовок.
Затем, когда заготовка напоминает латунный стаканчик, формируется горлышко гильзы, на специальной матрице. Далее высверливается отверстие под капсюль, а после этого происходит окончательная калибровка через калибровочный штамп.
Как только гильза прошла проверку на брак, её промывают в кислотном растворе и полируют, хотя последнее необязательно.
Всё это происходило в Промзоне I не один раз, но каждый процесс требует отдельного мастера и, иногда, подмастерьев, поэтому гильзы получаются серебряными — по 13 рейхсталеров за сто гильз.
Как автоматизировать этот процесс, какие станки разработать, как сделать, чтобы они работали бесперебойно — эти вопросы сейчас больше философские, чем практические.
— Зовите следующего! — приказал Таргус. — Побыстрее — у меня не так много времени!
Из философского русла вопрос массового производства гильзовых патронов могут вывести мощные и точные механические прессы, точные сверлильные станки с жёсткими кондукторами, а также механизированные линии с непрерывным циклом производства.
На разработку и доведение до ума всего этого потребуется семь-восемь лет — это минимум.
«Мы можем строить океанические броненосцы, но производство банальных гильз — это для нас запредельная технология», — с раздражением подумал Таргус. — «Броненосцы у нас, конечно, плавучее говно, но зато у врагов нет даже такого».
Всё можно усовершенствовать, всё можно освоить, но время — враг.
И даже освоение массового производства гильзовых патронов — это очередное удорожание легионов. Армия будет становиться всё дороже и дороже, пока военный бюджет не превысит все разумные пределы.
Это требует от Таргуса, чтобы экономика развивалась с опережающими темпами. Её нужно делать более эффективной, чтобы процент военных расходов не просто сохранялся прежним, а сокращался, неизбежно возрастая в абсолютных числах.
«Возможно,
Но ему очень не хотелось так рисковать. Его держава — это всё ещё лоскутное одеяло, сшитое из гнилых нитей. Консолидации народов вокруг его персоны нет, его везде ненавидят одинаково, а сторонников мало, пусть они и занимают высшие позиции в обществе и наиболее активны.
Создавать развитую промышленность в Российской империи — рисковать, в случае её потери, что отнюдь не невероятно в будущем, получить мощное и развитое государство, которое обратит своё оружие против «Священной Римской» империи.
Равномерное развитие тоже ничего не даст — это будет значить лишь, что война между осколками его державы будет более долгой и более кровопролитной.
Нужен крепкий цемент в фундамент, но он уже замешивает его с помощью романизации.
«Как эти глупцы не понимают, что я объединяю их и, тем самым, спасаю?!» — подумал Таргус.
Иногда он возвращался мыслями к религии. Общая религия могла бы, в какой-то степени, объединить все эти народы, но это настоящая головная боль — возможно, его терпят только потому, что он не навязывает никому никакую религию.
В его державе каждый может верить во что захочет, религиозные конфликты пресекаются жёстко, а все недовольные едут в Вену, в лагерь перевоспитания, что считается очень либеральным подходом — некоторым людям не нравится, что он не дружит со служителями культа и отнимает у них земли, богатства и влияние, но этим же людям нравится, что он отменил вообще все религиозные налоги, а также сильно сократил все светские.
Из-за этой двойственности отношения к Таргусу, у подданных сформировалось что-то вроде общественной шизофрении, когда все недовольны романизацией и ограблением культистов, но всем нравятся низкие налоги и внезапно возникшие быстроходные социальные лифты, не ограничивающиеся только легионом.
«Хотим перемен, но ненавидим тех, кто их приносит», — подумал он. — «Алогичная последовательность».
Следующим в кабинет вошёл Адам Фридрих Пецольд, учёный, занимающийся электричеством.
Электричество, в последние годы, радует не очень. Лампа накаливания, содержащая вольфрамовую нить, запечатанную в стеклянной колбе под вакуумом, разработана, производится очень малой серией, в основном для нужд императорского двора.
Проблема та же — для серийного производства не хватает точности, мощности и налаженного техпроцесса.