Римлянин. Финал
Шрифт:
А в Танской империи начался скандал, что есть норма в случае, когда страна теряет целый экспедиционный корпус в каких-то обоссанных степях, от рук непонятных и, несомненно, обоссанных варваров…
Скандал перерос в политический кризис, который вылился в крупнейшее в китайской истории восстание. После такого империя Тан уже не оправилась.
В родном мире Таргуса на Аравийском полуострове никаких религий не возникало, арабы лишь восставали против власти Рима пару-тройку раз, безуспешно, поэтому никто не помешал империи Тан взять
Но это не значит, что китайцы тут стали какими-то другими — Таргус считал и считает их главной угрозой его державе и остальному миру.
— Это всё? — спросил он.
— Да, Ваше Императорское Величество, — поклонилась Зозим.
//Ойратское ханство, 26 июля 1750 года//
— У-ху-ху! — маньчжурский солдат со смехом воткнул штык в тело старика-ойрата.
— Вон там ещё одна! — указал другой маньчжур на прячущуюся в юрте женщину-ойратку. — Я ею займусь!
— Не трогай! — крикнул ему первый солдат, вытирая штык об тело старика. — Я её специально туда спрятал — возьму себе! Император обещал!
На эту сцену смотрел циньчай дачэнь Чжоу Юн, императорский уполномоченный министр, который должен проследить за ходом истребления джунгаров, посмевших оказать сопротивление воле императора.
С ним был его младший брат, Чжоу Зэн, приехавший сюда, чтобы отдохнуть от столичной суеты — ему надоело кутить и праздно развлекаться. Поэтому он сказал, что хочет чего-то нового, возможно, острых ощущений.
— Здесь воняет, — сказал Зэн.
— А чего ты ждал от стойбища степных варваров? — усмехнулся Юн. — Я жду не дождусь возвращения домой…
— А как долго мы будем следить за этой солдатнёй? — спросил Зэн и распахнул веер.
Повозка Юна была крытой, но через окна проникали все запахи, исходящие от стойбища — воняет навозом, дымом, потом, кровью и степной скотиной.
— Столько, сколько потребуется, — ответил он. — Но я думаю, что не больше полугода.
Один из солдат вытолкнул из юрты женщину и на ходу застегнул штаны. Он отвёл её к толпе других пленников, предварительно навязав ей на шею красную ленточку.
— Мы что, будем по полгода ездить по стойбищам? — напрягся Зэн.
— Ездить не придётся, — покачал головой Юн. — Ещё пара таких стойбищ и джунгары решатся на большое сражение или уйдут. Сомневаюсь, что уйдут, поэтому будет битва — после неё мы, скорее всего, уедем отсюда, потому что по её итогам станет ясна судьба этих варваров.
Солдаты стаскивали в центр стойбища женщин и детей — император обещал каждому из них рабов из числа взятых в плен. Мужчин в плен брать запрещено, а вот женщин и детей — сколько угодно.
— А за что выпороли того генерала? — спросил вдруг Зэн. — Ну, которого мы видели в гостинице?
— За недостаточную ревностность в истреблении варваров, —
— И правильно, — кивнул Зэн. — Чем меньше варваров — тем лучше… А мы получим землю здесь?
— А зачем я, по-твоему, дорвался до этого назначения? — усмехнулся Юн. — Я здесь своего не упущу — вчера присмотрел хорошую долину для небольшой деревеньки. Есть место для пахотного поля, но, наверное, выгоднее будет пасти овец.
— Это хорошо, — улыбнулся Зэн. — А что будем делать после джунгар?
— Главный императорский советник Лянь Хэй говорил… — начал Юн, но затем осёкся.
— Ты мне брат или нет? — нахмурился Зэн.
— Я тебе брат, но ты такое трепло… — поморщился Юн.
— Клянусь тебе — от меня никто и ничего не узнает, — заверил его Зэн.
— Ну, хорошо, — вздохнул Юн. — Планы советника грандиозны и они впечатляют даже самого императора. Он предложил не останавливаться на джунгарах и сразу идти дальше в степь. Варварская империя ещё не сумела дойти до тех земель, поэтому у нас есть преимущество, которое нужно использовать — так он говорит.
Главный советник Лянь Хэй — это выдающийся государственный деятель, которому Юн старается подражать, втайне надеясь, что это принесёт ему подобную удачу…
Он появился во дворе императора около десяти лет назад, на два года раньше, чем сам Юн, но сразу «дорос» до советника, а год назад стал главным советником.
Император доверяет ему, особенно после того, как советник Лянь успешно провёл земельную реформу — она позволяет сгонять крестьян с давно обжитых ими земель и тем самым вынуждать их заселяться в города.
Зачем это нужно, Юн не понимает, но император считает, что это важнейшая реформа, которую следовало провести ещё три десятилетия назад.
«Я даже не понимаю, что это даёт — наверное, мне не хватает государственной мысли», — подумал он. — «Но Лянь Хэй, всё же, заметил меня».
Это именно главный советник помог ему стать надсмотрщиком над Восемью знамёнами — глазами императора. После завершения похода нужно будет составить подробный отчёт обо всём увиденном и услышанном. Император доверяет не всем генералам, поэтому хочет знать, что они говорят и делают вдалеке от столицы…
Тем временем, солдаты закончили сбор будущих рабов. Пришёл офицер и начал придирчиво изучать «улов». Когда ему кто-то не нравился, он приказывал вывести неудачника из толпы и заколоть, предварительно сняв ленточку и отдав её владельцу.
Юну было плевать, что станет с этими варварами, но его трогало то, как испуганные дети жмутся к матерям и рыдают.
На фоне грохотали мушкеты — император закупает их у западных варваров, приходящих морем. Португальцы и голландцы привозят мушкеты сотнями тысяч — они, почему-то, сильно подешевели в последние семь-восемь лет…