Римский орел
Шрифт:
"Не может воин, побывавший в бою, оставаться таким чистеньким", подумал Геннадий.
Как выяснилось позднее, он был не прав. Преторианец дрался. Причем дрался храбро и умело. Но - в доме, а не в раскисшей осенней грязи. И не в кровавом месиве сечи, а на узком пространстве лестницы, ведущей на второй этаж. Более того, удерживал эту лестницу в одиночку почти четверть часа. И удержал. Правда, исключительно благодаря появлению черепановской кентурии.
Но в тот, первый, момент подполковник всего этого не знал, и потому "красный" императорский гвардеец ему очень
– Во имя Юпитера Капитолийского!– проворчал преторианец, останавливаясь напротив Черепанова.– Хоть бы раз эти долбаные Максиминовы грязноногие пожиратели бобов появились вовремя! Ты что, кентурион, специально ждал, пока нас всех перережут?
Черепанов не без усилия отвел взгляд от "ангела" и в упор поглядел на императорского гвардейца. Черт, у него даже шарф на шее - шелковый. Лощеная наглая морда. Небось, сынок кого-нибудь из здешних олигархов.
– Ну что молчишь, кентурион? Нечего сказать в свое оправдание?
Вдобавок преторианец еще и встал так, что вместо прелестной девушки Черепанов вынужден был созерцать золоченую кирасу с искусно "выдавленными" орлами.
– Опцион!– гаркнул подполковник так, что стая ворон, рассевшаяся на крыше, возмущенно раскаркалась.– Опцион! Ко мне!
Ингенс с похвальной быстротой возник рядом.
– Видишь этого варвара, обрядившегося преторианцем нашего богоравного императора?– спросил он.– Возьми-ка его и выясни, куда он дел настоящего хозяина этой скорлупы!
– Слушаюсь!– Бывший борец вмиг скрутил опешившего преторианца, выдернул у него из ножен меч и бросил одному из своих.
Черепанов не без удовольствия отметил: опцион действовал без малейших колебаний. Именно так, как и следует выполнять приказ командира.
– Ты спятил, кентурион?!– заорал гвардеец, - Да ты знаешь, с кем имеешь дело?
– Знаю, - отрезал подполковник.– С наглым дураком. И если у меня не будет убедительных доказательств, что ты действительно римлянин, то даю слово: повиснешь рядом с таким же наглецом, возомнившим, что наглость и золоченая кираса его защитят.
– Ты спятил?– впервые в голосе преторианца появились неуверенные нотки.
– Опцион?– Черепанов придал голосу нотку удивления.– Ты еще тут?
– Уже нет!– рявкнул Ингенс, выворачивая руку гвардейца к тыльнику увенчанного роскошным гребнем шлема.– Шевелись, голубок! Пришло тебе время стать голубкой...
– Постойте!
Черепанов неторопливо развернулся.
Чем-то эта девушка напоминала Марцию. Но если Марция, с точки зрения Черепанова, была красива, то эта - прекрасна. И в ней чувствовалась порода. Минимум дюжина колен благородных предков. В том мире, откуда пришел Геннадий, таких уже не осталось. Да и здесь вряд ли было много...
Черепанов ощутил вкус горечи. Эта девушка была для него недосягаема. Между ними был барьер происхождения и положения толщиной в римскую милю.
– Кентурион... Господин кентурион ("господин" далось ей без усилия), я - Корнелия Преста, дочь Ингенса Антония Гордиана! И
– Не стану.– Черепанов смотрел на нее и говорить ему не хотелось. Только смотреть. Поэтому до него не сразу дошли слова: "трибун претория". А когда он осознал сказанное, то сумел не выказать удивления. Трибун претория! Старший офицер одной из преторианских когорт, императорской элиты, где простой солдат получал больше армейского опциона. Все равно что встретить одинокого генерала "Альфы" в ничтожном поселке, подвергшемся налету ваххабитов. Трибун претория... Ну и ну. Но Черепанов, как уже сказано выше, ничем не выдал удивления и продолжил, неторопливо и рассудительно.
– Нет, прекрасная госпожа, не стану. Даже варвары вряд ли взяли бы с собой в набег такую красавицу. Но я знал, что ты римлянка, прежде чем ты сказала об этом. Твое благородство не требует доказательств. Опцион, отпусти господина трибуна. Он - тот, за кого себя выдает, просто дурно воспитан. А ты, домна, прости, что стою перед тобой в столь неподобающем виде. Кровь и грязь - совсем не то, что следует видеть девушке столь же прекрасной, сколь...
Но его перебил возмущенный вопль.
– Ах ты варварская собака!– заорал преторианец, как только пальцы Ингенса разжались.– Это я дурно воспитан?! Ты сначала научись говорить на латыни! Ты...
– Я. Не. Варвар.– отчеканил Черепанов.– И. Не. Собака. Но будь я хоть трижды варваром, если ты не заткнешься, то очень пожалеешь. Опцион, можешь заняться делом. Ты мне пока не нужен.
Пальцы преторианца судорожно сжались там, где недавно был эфес его меча.
– Ах ты...
– Секст!– сердито бросила Корнелия.– Замолчи!
– Я...
– Немедленно!
Красный, как его шарф, трибун прикусил язык.
– Я благодарю тебя, благородный кентурион... ?..
– Геннадий.– Черепанов опустил "Череп".
– ... Геннадий (девушка чуть улыбнулась: она, конечно, знала греческий), за то, что ты спас наши жизни! Мы все тебе безмерно благодарны. Сейчас, если твое присутствие не требуется здесь, прошу тебя проследовать со мной в дом, который отныне всегда открыт для того, кто спас его от варваров!
Повернулась и начала подниматься по забрызганным кровью ступеням так величественно, словно не мечи легионеров, а ее благородная красота повергла варваров.
– Кентурион! Эй, кентурион!
Второй спутник домны, раненный в руку.
– Благодарю тебя!– Он прижал кулак здоровой руки к груди.– Я субпрефект седьмой сирийской алы [Субпрефект - офицерское звание во вспомогательной кавалерии, состоявшей обычно из не-римлян, но командиром алы (praefectus alae или просто alarum) назначался римлянин. Субпрефект конницы - его заместитель.] Мавродий. Сопровождаю и охраняю специального посла нашего богоравного Императора трибуна Секста Габиния.