Римский орел
Шрифт:
– Благодарю, домна. Как только я доберусь до лагеря, сразу пришлю к ним лекаря.
– Это не обязательно. Мой домашний медик жив и поможет им. Не беспокойся.
– Еще раз благодарю!– Черепанов поклонился Корнелии и вышел из залы.
С медиком удачно получилось. И (вторичная мысль) теперь у него есть повод приехать сюда еще раз.
Внизу трудились слуги. Наводили порядок. Трупы уже вытащили наружу: варваров аккуратно сложили под портиком.
Во дворе тоже царила деловая суета. Римский порядок - это порядок. В армии или на гражданке. Уцелевшие обитатели поврежденного
– Командир!– рядом возник Мелантий Ингенс.– Наших, которым не повезло, мы забираем с собой? Я возьму у здешних телеги, да?
– Бери, что требуется, - кивнул Черепанов.– Но не больше. Кто будет мародерствовать - яйца оторву. Это вилла сенатора Гордиана, а не варварский бург.
Сигнифер салютовал и отбыл.
– Пустое, кентурион.– Это сказал подошедший Мавродий.– Пусть поживятся солдатики. От Гордиана не убудет. Все застраховано. Тем более сенатор Антонин Антоний Гордиан - сын Марка Антония Гордиана, наместника Африки [Африка - римская провинция на севере Африканского континента, в районе современного Туниса.]. Слыхал о нем?
– Нет.
– Ты меня удивляешь, кентурион. Это одна из самых богатых сенаторских семей в империи. Не обеднеют. А солдат, который не крадет... Таких солдат не бывает.
– Мои легионеры не крадут!– отрезал Черепанов.– У них есть все, что требуется. А если кто-то думает, что ему мало, мой опцион объяснит ему ошибку. Это ему по силам.
– Вот в это я верю, - согласился субпрефект.– Я его видел.
– Командир!– перед Черепановым нарисовался Ингенс-старший.– Мы закончили!
– Что закончили?
– Развесили разбойников. По твоему приказу!– Судя по довольной физиономии, опцион явно нарывался на похвалу.– Хочешь взглянуть?
– Не хочу, но взгляну, - сказал подполковник.– Пойдем.
Да, рвение опциона заслуживало похвалы. Он действительно быстро управился. Правда, с помощью уцелевшего местного населения (помощью, оказанной с большой охотой) и с использованием качественных лесоматериалов. Но все равно очень быстро.
Сколотить и установить полсотни крестов, пусть даже не канонических, а тех, которые впоследствии назовут "андреевскими" и которые украсят военно-морской флаг "Третьего Рима" [Имеется в виду "косой" крест, на котором был распят апостол Андрей.], работа не хилая.
– Это те, кто покрепче, - сказал опцион.– Остальных мы просто прикололи. Что толку вешать, если они сразу загнутся. Я прав?
– Прав, - кивнул Черепанов.
Прямо над ним висел распятый германский вожак. Настоящий воин, мускулистый, покрытый хитрой вязью татуировок. Смотрел поверх голов победителей. Молча и надменно. Жилистые руки и ноги его были прикручены к дереву, но он не висел - сидел верхом на торчащем из перекрестия толстом штыре. У римлян все продумано.
Какое-то время Черепанов колебался: не распорядиться ли, чтобы германцев прикончили. Сразу. Говоря "повесить", он не имел в виду распять.
– Ты суров, кентурион, - с уважением произнес
– Да им повезло всем, - сказал Ингенс.– На таком холоде, голый, больше двух суток и здоровый не протянул бы.
– Как знать, - возразил субпрефект.– Германцы выносливы.
Варварский вожак глядел поверх их голов. Что он видел там, в серой дымке, повисшей над черными стылыми полями?
"Что ж, - подумал Черепанов, глядя на чудовищную "аллею", - пусть другим это будет уроком".
– Какие контубернии не понесли потерь?– спросил подполковник.
– Четвертая и пятая.
– Пусть останутся тут, за этими присмотрят и помогут, если что.
– Местные спрашивают: можно ли им потом дерево забрать?– Опцион кивнул на ряд крестов.– По мне пусть берут. Им тут ремонтировать надо.
– Пусть берут, - разрешил Черепанов.– Молодец, Гай! Давай собирай ребят, в лагерь поедем.
– А с ранеными что?
– Тяжелых тут оставим. Домна не возражает. И лекарь у нее свой. Может, пусть остальных тоже глянет, как считаешь?
– Без надобности. Братишка мой сам справится. Он дырки на шкуре штопает - любой скорняк позавидует.
– Мелантий?
– Ну не младший же!
Оба рассмеялись.
– Мел этому делу еще в цирке научился, - сказал Ингенс-старший.– Там, сам знаешь, порватая шкура - обычное дело.
– Не знаю, но догадываюсь.
Опцион хрюкнул.
– Шутник ты, командир! А лихо ты этого столичного фазана! "Возьми, мол, этого ряженого варвара и выясни, с кого он содрал скорлупу!" Ребята наши животы надорвут от смеха, клянусь Марсом-Мстителем!
– Не любишь ты гвардию, - заметил Черепанов.
– Не люблю. А кто ее любит? Чистюли! А жалованье - втрое от нашего. А поставят такого столичного индюка кентурионом - просто беда! Вот ты, командир, к примеру, сразу видать, с фуркой [Фурка - шест-рогатка. Специальное приспособление для переноски имущества легионера. К фурке привязывались кожаный сундучок, котелок, шанцевый инструмент, мешок с провиантом и т. п. Ее носили на левом плече. На правом легионер нес связку копий и дротиков, а также, если необходимо, обтесанное бревнышко для лагерного частокола.] на плече не ходил. Но солдата понимаешь получше меня. И работу нашу солдатскую тоже понимаешь. Думаешь, парни не видят, что ты для них сделал? Думаешь, не понимают, что без тебя нас варвары в щепу порубили бы!– Здоровяк-опцион был не на шутку взволнован.– Или я не прав?
– Не прав, - строго произнес подполковник.– Мы побили варваров, потому что должны были побить. Потому что наша кентурия - это сила. И в том, что она стала такой, твоя заслуга, Гай, ничуть не меньше моей. Хорошее копье в умелой руке всегда достанет врага, а тупая деревяха сломается на первом ударе. Наша с тобой кентурия - отличное копье, Гай!
– Согласен.– Опцион улыбнулся.– Мы не сломаемся, командир, обещаю. Ты только направь нас в нужное место.
– Направлю, не сомневайся.– Геннадий хлопнул опциона по плечу так, что звякнули пластины лорики.– Давай, собирай ребят. Двинемся, пока дождя нет.