Римский орел
Шрифт:
– На все воля богов, - последовал ответ.– А боги ко мне благоволят, командир.
– И в чем это выражается?
– Вот тебя мне подослали!– Парень засмеялся.– Я-то думал: как мне из такой дерьмовой кентурии выбираться? А тут появился ты - и вытащил меня из дерьма. Вместе с кентурией.
Это была самая своеобразная версия попадания Черепанова в этот мир. Чтобы поправить карьеру Тевда Трогуса.
За прошедшие три дня в поместье сенатора Гордиана многое успели сделать. Теперь только обгорелая роща да светлые створки новых ворот напоминали о недавнем побоище. Это, да еще воронье, обсевшее повешенных,
Проезжая мимо, Черепанов на трупы, обезображенные падальщиками, не смотрел. Не из брезгливости. Просто его мысли были заняты другим.
Его ждали. Похоже, кто-то из поселян, завидев всадников (сверкающие доспехи и парадный пурпурный гребень кентуриона заметны издалека), успел предупредить хозяйку.
Корнелия Гордиана встречала его на ступенях портика.
В белой длинной столе и мягком белом плаще из козьей шерсти. Густые черные волосы, искусно уложенные и скрепленные золотой сеткой с капельками крохотных рубинов, еще более подчеркивали идеальную белизну лица, словно бы выточенного из чистейшего алебастра.
– Приветствую моего спасителя!– Голос домны был чист и ясен. Может быть, чуточку театрален. Чувствовалось, что дочь сенатора учили красиво говорить.
Черепанов спрыгнул с коня, поводья которого тут же подхватил кто-то из слуг.
– Я счастлив снова склониться перед божественной красотой!– Геннадий отвесил поклон. Он не знал, что предписывают в данном случае здешние правила этикета, и решил просто быть искренним.
– Прошу, доблестный кентурион, и ты, воин (жест в сторону Трогуса), войдите! Будьте моими гостями!
Все шестеро раненых, оставленных на вилле, выжили. И уверенно шли на поправку. Медик, худощавый грек лет пятидесяти, заверил, что пятеро не позднее, чем через два месяца смогут вернуться в строй. Шестой, к сожалению, никогда уже не будет легионером. Рана в боку заживет. И сломанные ребра тоже срастутся. Но германский топор перерубил подколенные сухожилия. Поэтому раненый навсегда останется калекой.
– Жаль, - искренне произнес Черепанов и подумал, что надо бы договориться с писарем: оформить задним числом парню "декуриона". Чтобы пенсия была побольше. Да, местная медицина - куда лучше, чем ожидал Геннадий. Но все же похуже, чем в двадцать первом веке. В том времени парню сшили бы поджилки - и все дела. Ну, хромал бы немного...
Последние слова подполковник пробормотал себе под нос, но медик услышал.
– Сшить сухожилия?– проговорил он удивленно.– Мой учитель такого не делал. Но мысль любопытная... Тебя обучали медицине?
– Я - солдат, - сказал Геннадий.– Сам понимаешь... И там, где я родился, лечат по-другому.
– Было бы крайне любопытно поговорить с вашими медиками, - заметил грек.
"Еще бы!" - подумал Черепанов.
Хотя он подозревал, что большая часть наработок прогрессивной медицины здесь окажется бесполезной. Без современной им техники и фармакопеи. Он уже знал, что значительное число раненых умирают не от самих ран, а от потери крови. Или от последующего заражения. Например, после полостных операций, проведенных местными врачами, которые, кстати, старательно выполняли все требования антисептики. Не потому, что знали о микробах, а потому что их так учили. Но раз на раз не приходится. Зато - приятный сюрприз!– в этом мире существовала анестезия. С помощью настойки
Но факт остается фактом: в пылу битвы те же варвары продолжали биться и убивать с такими ранениями, после которых человек не должен не то что драться, на ногах стоять. С проломленной головой, с отсеченными конечностями, с разваленной брюшиной. Черепанов сам видел, как громила-германец одной рукой кишки придерживал, а другой - рубил наотмашь. Да, они еще могли убивать - какое-то время. Но выжить - нет.
Пока Черепанов общался с лекарем, в триклинии готовили стол. Вернее, столы, поскольку, как выяснилось, в хороших домах со столов не убирали. Убирали сам стол. И приносили следующий. Накрытый, разумеется.
Обедали вчетвером: Геннадий с Трогусом, прекрасная хозяйка и почтенного возраста дама, домна Фотида, бывшая при Корнелии, надо полагать, кем-то вроде компаньонки. Последняя оказалась весьма полезна Черепанову - в качестве источника информации о здешних застольных манерах. Сама Корнелия ела, как воробушек: там зернышко, тут семечко... Но очень изящно. Черепанов искренне ею любовался. Правда, не забывал отдавать должное и тому, что лежало и стояло на столе. Двенадцать часов в седле изрядно возбуждают аппетит.
– Я рада, Геннадий, что ты сумел так скоро приехать, - говорила Корнелия.– Ты показался мне очень интересным человеком. Не таким, как другие военные.
– Не таким, как твой жених?– осведомился Черепанов.
– Секст - не военный.– Изящная головка качнулась, звякнули золотые колокольчики-серьги.– Секст - в первую очередь патриций. Конечно, он храбрец. Он даже выходил на арену, под маской, разумеется... Ой!– Корнелия прижала ладошку к губам.– Прошу вас не говорить об этом никому. Это ведь тайна!
Под алебастровой маской благородной римлянки на миг проступила совсем юная девушка.
– Мы будем молчать, - заверил подполковник.
– Ну да, - подтвердил Тевд.– Хотя не вижу в этом ничего дурного. Такое и императоры себе позволяли. Главное - чтобы тебя не прикончили там, на песке. А таких - немного. Вот мой кентурион, кстати, - он мог бы! Трогус повернулся к Геннадию и поднял большой палец.– Мой кентурион та-акой боец!
– Замолчи, Тевд, ты пьян!– сухо произнес Черепанов.– Я никого не хочу осуждать, домна, но сам я никогда не стал бы убивать ради удовольствия. Не важно, своего или чужого. Когда мне было совсем немного лет, я...– он запнулся, подыскивая слово, - ... я победил на Играх в своем городе. Один раз. И больше в них не участвовал, хотя на наших Играх никого не убивают.
– Мне тоже это кажется глупым, - убежденно произнесла Корнелия.– И мой отец говорит, что гладиаторские игры - пустое расточение средств, которых и так не хватает. Но еще он говорит, что арена Веспесианова амфитеатра - это сердце Рима. Ты был в Риме, Геннадий?
– Еще не успел, - улыбнулся Черепанов.– Я недавно в империи.
– Тебе непременно следует побывать в Риме!– воскликнула девушка. Кто не видел Рима - тот не видел ничего!
– Ну да, - поддакнул Тевд.– Особенно если заглянуть в греческий или сирийский кварталы. Такой вони я точно нигде не встречал. А в Субуру или на тот берег Тибра без меча лучше не соваться. Иначе точно больше ничего не увидишь.