Римское дело комиссара Сартори

Энна Франко

— Вы убеждены, что с вашей подругой произошло несчастье?

У Харриет были опасения. Она искала в больницах, но безрезультатно. Среди уличных происшествий, о которых упоминалось в газетах, она тоже не нашла ничего относящегося к подруге. Катин автомобиль «милличенто» стоял на месте в гараже на улице Номентана.

— У вашей подруги был постоянный знакомый?

Да. Некий Тото ужасно надоедал Кате своей любовью. Харриет плохо знала его. Ей известно только, что он из Рима и работает в «Экко».

— Вы знакомы

с ним?

— Да.

— Можете описать его?

Высокий блондин, элегантный, носит очки и читает «Плейбой», один экземпляр которого всегда носит в кармане. Не один раз просил Катю выйти за него замуж. Каждый вечер после полуночи бежит в «Гранкио Адзурро» смотреть девушку своего сердца.

— Как прореагировала ваша подруга на предложение Тото?

— О, она смеяться! Катя совсем не хотеть замуж!..

— Что дальше?

— Ничего. Это все. Вы искать моя подруга, правда?

Зеленые глаза скандинавки заволокло слезами, руки с мольбой про­тянулись вперед.

— Сделаем все возможное, — поспешил успокоить ее комиссар. — А пока неплохо бы взглянуть на комнату, которую занимает ваша подруга. У вас есть ее фотография?

— Да, дома. Много Катиных фотографий.

Сартори бросил взгляд на Корону, на лице которого наметилась глупая улыбочка.

— Бригадир, идете со мной?

Харриет встала, следуя за комиссаром. Она была выше его, по мень­шей мере, сантиметров на десять. Когда девушка запахнула полы меховой шубки, облако резких французских духов окутало обоих мужчин.

Темное дело

Дом был многоэтажный, серый, с мрачной подворотней, куда никогда не проникало солнце.

Харриет нетерпеливо направилась к лифту и на его пороге подождала полицейских.

— Возможно, Катя уже мертва, — заявила она, пока металлическая сетка поднималась на седьмой этаж.

— Что заставляет вас так думать? — поинтересовался комиссар.

Девушка дотронулась рукой до левой груди.

Квартира была меблирована с хорошим вкусом. Она состояла из трех комнат, одна приспособлена под гостиную, две другие служили спальнями. В комнате Кати было полно разноцветных предметов, от покрывала и ков­риков до эстампов на стенах. Такие эстампы нравились Сартори.

— Вы позволите?

Он начал осмотр с ящиков стола, потом перешел к шкафу. Из ящиков было извлечено много журналов с картинками, их комиссар складывал штабелями рядом с кроватью. В шкафу хранилась одежда Кати. Помимо многочисленности и оригинальности одежда имела индивидуальность, определенно отражавшую образ именно этой девушки.

Корона подошел к начальнику, держа в руках большой альбом с фото­графиями в обложке из красного сафьяна.

— Вот она, — произнес он.

— Да, это Катя, — подтвердила обеспокоенная и дрожащая Харриет, которая все еще оставалась на пороге комнаты.

Сартори

принялся рассматривать фотографии. Альбом держал так, чтобы было видно и Короне, и Харриет, разместившимся сбоку от него.

Со снимков на него смотрела Катерина Машинелли. Маленькая, гра­циозная, с короткими черными волосами и гармоничным телом, она давала возможность почувствовать радость жизни.

Фотографии явно были сняты в разных номерах стриптиза. На неко­торых из них за спиной девушки виднелись немного расплывчатые лица зрителей.

— Хорошенькая! — пробормотал бригадир Корона.

Сартори кивнул головой, соглашаясь:

— Выберите из них одну, наименее.

— Понял, для печати.

Комиссар повернулся к Харриет, которая с поспешностью сделала шаг назад. В ее зеленых глазах Сартори прочитал смущение, смешанное с мольбой о помощи и с каким-то другим чувством, не поддающимся точно­му определению.

— Когда вы видели свою подругу последний раз?

Неделю назад, в понедельник. Харриет встала около полудня и собра­лась в парикмахерскую. Перед тем как уйти, открыла дверь в комнату Кати и увидела подругу у телефона, еще сонную и, видимо, расстроенную.

Харриет начала говорить ей, что уходит, но Катя резко сделала ей знак не беспокоить и закрыть дверь. Этот Катин жест немного ее обидел.

— Это был последний раз, когда вы видели Катю?

— Да.

— Когда вернулись из парикмахерской, ее уже не было?

Харриет из парикмахерской не пошла домой, а направилась в ресторан, где она обычно питается. Это было в двенадцать сорок пять.

— Какой ресторан?

— Траттория на улице Кастелфилардо. Хозяина зовут Дженезио.

Корона сделал отметку в своей записной книжке.

— Тосканская траттория? — вмешался бригадир.

— Кажется, да, — ответила девушка.

— Ваша подруга тоже ходит есть в эту тратторию? — продолжал Сартори.

— Да, если не имеет других предложений.

— В тот день, понедельник, она пришла?

— Нет.

— Вы ее ждали?

— Да. Я много говорила с Дженезио.

— До которого часа вы ее ждали?

Харриет прикусила губу.

— Почти до трех. Потом ушла. — проговорила она, после легкого колебания и широко раскрыла глаза, глядя на комиссара, словно в ожида­нии окончательного приговора.

— Вернулись домой

— Нет.

— Куда пошли?

Харриет пожала плечами. Совершила длительную прогулку до площади Барберини без определенной цели. Светило солнце, и город притягивал.

Сартори понимал ее. Случалось, и он в эти дни гулял без определенной цели.

— В котором часу вы вернулись домой?

— Около четырех с половиной. или в пять.

— Вашей подруги уже не было?

— Нет.

— А в котором часу она ушла?

— Этого я не знаю.

— У привратника не спрашивали?