Рип
Шрифт:
Я не свободен. Она лгала.
Талия удивленно откинулась на спинку стула, и я резко дернулся. Я видел боль на ее лице, но она солгала…
— Заал… — проговорила она и потянулась к моей руке. Я отодвинул ее с рычанием, повернувшись к ней спиной.
Гнев бежал по моим венам, огонь рос в моем животе. Хозяин наказывал меня, я знал это. Прислав мне эту женщину, заставил ее внушить мне, что я свободен. Я был наказан. Он наказывал меня за что-то. Я просто не знал, что сделал не так.
Встав на ноги, я вернулся к своим цепям.
Я сел рядом с цепями, на холодном мокром полу, спиной к стене. Я держал голову опущенной. Хозяин скоро будет здесь, чтобы наказать меня.
— Заал? — произнесла Талия. Она была тихой, ее голос был чуть громче шепота.
Моя грудь сжималась, когда она называла меня так. Заал. Раскаленная добела боль пронзила мою голову, когда я услышал имя Заал. У меня перехватило дыхание, и я начал раскачиваться взад-вперед. Я прижал руки к глазам, чтобы остановить боль.
Рука прижалась к моей щеке и оставалась там, пока боль не утихла. Я открыл глаза. Талия сидела передо мной. Она смотрела на меня с грустью в глазах. Комок встал мне поперек горла, и я прошипел:
— Зачем... почему... ты... делаешь это... со мной?..
Ее лицо исказилось от боли, и она откинулась на спинку стула, губы ее дрожали.
— Делаю что? — прошептала она. Ее голос был дрожащим.
— Это... — сказал я ей, положив руку на грудь. — Ты причиняешь боль... здесь... — Я указал пальцем на сердце. Я чувствовал себя разбитым, разбитым из-за ее обмана.
Я доверился ей.
Она сделала паузу, ее красивое лицо застыло, пока она не отвела взгляд. Ее губы поджались.
— Как? — тихо спросила она. — Как я могу ранить твое сердце?
— Ты... лжешь, — ответил я. Я видел, как она повернулась ко мне лицом, казалось, в замешательстве. Я поднял с пола цепь, поместил ее рядом с рукой и показал ей следы на запястье. — Я не свободен.
Я не знал, как долго я был здесь, в этой новой камере, но я был прикован. Мои запястья и лодыжки кровоточили. Дважды в день к моим ногам бросали еду в мешке. Я мочился в ведро в углу. Также было и у Хозяина.
— Нет, — отреагировала Талия. Ее голос дрожал. — Ты свободен. Твоего похитителя здесь нет.
Еще больше боли пронзило мою грудь, пока она продолжала лгать.
— Цепи, — сказал я. — Я не свободен. Меня держат в цепях, во тьме. Я не свободен…
В темной камере воцарилась тишина. Талия долго ничего не говорила. Потом она встала. Я не поднимал глаз. Я знал, что она уйдет. Но ее ноги не двигались.
— Заал? — позвала она. — Возьми меня за руку.
Я покачал головой. И все же она не уходила. Я чувствовал, что она смотрит на меня. Когда я поднял глаза, она смотрела прямо на меня. Ее рука оставалась вытянутой.
— Зачем? — спросил я. — Зачем тебе моя рука?
По ее щеке скатилась одинокая слеза.
— Свобода, — ответила она. — Я хочу показать тебе
Глава 11
Талия
Ты… для меня?
Даже сейчас, когда протянула ему руку, чтобы вытащить из этой гребаной камеры пыток в подвале, я не могла выбросить эти слова из головы. Я не могла прогнать выражение его лица, смотрящее на меня с такой надеждой, таким облегчением, что я была его.
Ты… для меня?
В тот момент я была для него последней надеждой. Я могла видеть это. Видела это в его зеленых глазах. Он тронул меня до глубины души. Этими простыми, искренними словами он что-то во мне разбудил.
Он не сдвинулся с места, но внимательно смотрел на мою руку, как на запретный плод, который ему так хотелось отведать. Он разбивал мне сердце, пока внутри него шла борьба. Его противоречивые глаза метались из стороны в сторону. Он хотел мне верить. Он так сильно хотел мне верить, что эта вера, словно отчаянный маяк, сияла в его зеленых глазах.
Я потянулась вперед и подтолкнула свою руку ближе к нему.
— Возьми меня за руку, Заал. Позволь мне показать тебе правду. Доверься мне, всегда доверяй мне. Я никогда не буду тебе лгать. Я обещаю.
Он взглянул на тяжелые цепи, брошенные сбоку от него, и снова посмотрел мне в глаза. Он нахмурился. На его лице промелькнуло одобрительное выражение, которое заставило меня поверить, что он собирается довериться мне. Он поднял руку, но остановил ее в воздухе. Его челюсть и кулак сжались одновременно. Затем он растопил мое сердце: поверив мне, он сделал над собой усилие и вложил свою большую руку в мою.
Мы замерли на короткое время в таком положении: он сидел, я стояла, а наши руки были соединены. Поднявшись на ноги, огромное тело Заала возвышалось надо мной. Его рука все еще держала мою, и я знала, что он не отпустит меня. Он был таким свирепым и неукротимым во внешности и поведении. Но его крепкая хватка на моей руке сказала мне, как он боялся понятия своей свободы... довериться мне... когда, в его измученном уме, я могу привести его только к большему наказанию и большей боли.
Он глубоко вздохнул и прошипел:
— Я слаб. Я чувствую слабость.
Вздохнув, я склонила голову набок.
— Я знаю. Но ты станешь сильнее. С каждым днем ты будешь становиться сильнее.
Поглаживая большим пальцем шрам на его руке, я наблюдала, как напрягаются его мышцы. Наши взгляды встретились; что-то неописуемое, осязаемое прошло между нами. Я добавила:
— Пойдем со мной.
Заал кивнул, и я повела его к лестнице. Когда мы дошли до нижней ступеньки, он замедлился, а затем остановился. Я снова взглянула на его настороженное лицо и автоматически сжала его руку.