Рип
Шрифт:
— Ты освободился от своего Хозяина несколько недель назад. Тебя привезли в безопасное место.
Он моргнул и посмотрел на меня.
— Для тебя.
Мой желудок перевернулся от желания в его глазах. Он думал, что я его безопасное место. Что его привезли сюда ко мне.
— Нет, Заал. Для тебя. Ты свободен. Теперь ты никому не принадлежишь.
Губы раздвинулись, Заал тяжело вдохнул.
— Нет Хозяина? — спросил он в замешательстве. Я покачала головой в подтверждении.
Он поднял голову и оглядел коридор. Я видела,
— Я свободен? — уточнил он еще раз.
— Да, — прошептала я, поглаживая пальцами его щеку. Он глубоко выдохнул и выпрямился. Затаив дыхание, я наблюдала, как он положил руку на руку, на десятки шрамов, а затем скользнул пальцами к ранам на запястьях и лодыжках.
Я наблюдала, как пальцами он очерчивает свои красные круглые следы и затем как он поднимает голову. Заал встретил мои глаза с непролитыми слезами.
— Я свободен.
Слезы, капающие на его темные щетинистые щеки, были моей погибелью.
— Заал… — прохрипела я.
Я хотела рассказать ему, кто он такой. Откуда он пришел. Я хотела, чтобы он рассказал мне, что с ним делали годами, десятилетиями. Я хотела рассказать ему, что Джахуа сделал с его семьей. Но во многом он был просто ребенком.
Он не смог бы понять сейчас. Он был похож на пещерного человека, впервые увидевшего мир.
Я взяла его за руку и, встретив его взгляд, сказала:
— Пойдем со мной.
Заал крепче сжал мою руку. Я повела его из коридора в большую гостиную. Он остановился в дверях. Заал впился взглядом в большую площадь, заполненную плюшевой мебелью, большие окна с видом на наш пляж.
Он тяжело сглотнул.
Я потянула его в сторону кухни. Заал остановился, глядя на приборы, на столешницы. Я смотрела на него и пыталась представить, каково это — видеть все в первый раз.
Я не могла. Я не могла даже представить.
— Здесь готовят еду, — сказала я и подошла к холодильнику. — Ты голоден?
Заал прижал руку к животу.
— Я всегда голоден, — ответил он. — Хозяин кормит меня очень мало. Я должен заслужить еду.
Я молча смотрела на него.
— Как? — прошептала я, не зная, хочу ли получить ответ.
— Убийством, — сказал он, как будто это было обычным повседневным занятием.
Я сглотнула и шагнула вперед.
— Ты много убивал?
Он решительно кивнул головой.
— Это все, что я делаю.
Выдохнув через рот, я указала на холодильник. Но внимание Заала все время обращалось к окнам, выходящим на пляж. Я прислонилась спиной к холодильнику и наблюдала, как его глаза пытаются интерпретировать сцену.
Я тихо подошла к нему и положила руку на его плечо. Он напрягся и повернулся ко мне своим раскрасневшимся лицом. Я успокоилась, и он, казалось, напомнил себе, что я не угроза, выражение его лица смягчилось.
— Хочешь выйти на улицу? — беззаботно спросила я.
Он моргнул, затем моргнул еще раз. Но покачал головой. Его взгляд
Теплое чувство шевельнулось в моем животе, когда он смотрел через большое окно. Он изучал все глазами. Возможно, он запечатлевал это на память?
Он думал, что его скоро снова возьмут в плен? Что он никогда больше не увидит этого?
Заал стоял так несколько минут в счастливом молчании. Я захотела дать ему больше.
— Заал. Пойдем со мной, — позвала я и повела его в спальню. Лука и Киса останавливались в этой комнате. У Луки в шкафу все еще висели толстовки с капюшоном. Заал остановился в центре комнаты. Его взгляд был прикован к мебели: кровати, комоду, всему.
Выбрав самую большую толстовку с капюшоном, я подошла к Заалу и расстегнула молнию спереди.
— Надень это, — приказала я.
Заал посмотрел на толстовку, потом на меня.
Я не могла не улыбнуться потерянному взгляду на его лице, от чего-то такого простого, как толстовка. У меня вырвался смешок. Внезапно я обнаружила, что шершавые пальцы гладят мои губы.
Заал зачарованно смотрел на них.
— Как это называется на вашем языке? — спросил он.
Я положила руку ему на пальцы и ответила:
— Улыбка.
— У… лыб… ка, — произнес он это слово, придвигаясь ближе к моим губам. Дышать стало трудно, так как он стоял на расстоянии волоса. Его голова наклонилась ближе, и на мгновение я подумала, что он поцелует меня. Вместо этого он отступил и прижал пальцы к своим губам.
Вновь обретя свой украденный голос, я спросила:
— Ты улыбаешься, Заал?
Он помолчал, потом покачал головой. Выражение его лица изменилось от смущенного до интересующегося. Он спросил:
— Почему ты улыбаешься?
Мое сердце забилось с удвоенной скоростью.
— Когда что-то делает меня счастливой. Когда чувствую себя счастливой.
— Счастливой... — прошептал он. Затем забрал толстовку с капюшоном из моих рук.
— Ты счастлива дать мне это? — он посмотрел на толстовку с явным интересом.
Не желая, чтобы Заал подумал, что я смеюсь над его наивностью, я взяла толстовку, протянула ему, чтобы он надел ее. Натянув ее ему на руки и, подойдя к нему спереди, застегнула молнию. Он все еще ждал моего ответа, поэтому я ответила:
— Я счастлива, что ты, наконец, свободен.
Заал помолчал, потом поднял руку. Он провел ею по моим волосам.
— У тебя мягкие волосы, — заметил он.
Озадаченная внезапной переменой в разговоре, я пробежалась руками по его длинным черным, как смоль, волосам и сказала:
— Теперь и твои тоже.
Он провел пальцами по своим почти уже сухим волосам. Его глаза встретились с моими, и он спросил:
— Ты позаботилась обо мне?
Я сглотнула, так как мое горло сжималось от дикого влечения к этому человеку.