Рискованное приключение
Шрифт:
Когда он вновь повернулся ко мне, то держал в руках мой самый толстый свитер. Он передал мне свитер и потянулся к моим джинсам.
— Можешь снять ботинки? — спросил он, расстегивая пуговицу и молнию.
Я кивнула и с некоторым усилием я ногами скинула с себя ботинки, пока Макс стягивал мои джинсы. Неожиданно всю левую сторону охватила жгучая боль.
Макс перестал стягивать джинсы, положил руки мне на бедра и слегка повернул. Осмотрев мою ногу сверху вниз, он тихо присвистнул.
— Ободрано от бедра до щиколотки, —
— Я в порядке, — заверила я.
— Это нужно прочистить.
— Через минуту.
Макс закинул голову и посмотрел на меня:
— Нина...
— Макс, пожалуйста, — сдавленно прошептала я таким тоном, что становилось понятно: я еще держусь, но в любую минуту могу сорваться.
Макс пристально посмотрел мне в глаза, потом вернулся к джинсам и аккуратно освободил из них мои ступни.
Я шагнула из них, и Макс бросил джинсы к намокшему свитеру. Потом он выпрямился, подошел к комоду, пока я натягивала сухой свитер, и вытащил пижамные штаны. Байковые, в темно-коричневую и красную клетку на кремовом фоне.
— Посвободнее, для твоей ноги, — объяснил он. Я кивнула, стянула мокрые носки и бросила их в кучу одежды.
Макс дал мне штаны, я надела их и крепко завязала тесемки. Штаны были слишком длинными и собрались у лодыжек.
Не закончив на этом, Макс снова пошел к моему чемодану, потом вернулся ко мне и, положив ладонь мне на живот, заставил меня сесть на кровать, а сам опустился на колено передо мной.
Он поднял мою ногу и надел толстый шерстяной носок, потом поставил ее на пол и занялся второй ногой.
Закончив, он посмотрел мне в глаза.
— Я могу идти? — прошептала я, уставившись на стоявшего на одном колене Макса. Он держал мою ступню в своих ладонях и смотрел на меня с таким выражением лица, которое я не забуду никогда в жизни.
Он отпустил мою ступню, подался вперед и, привстав, поцеловал меня в лоб.
— Да, Герцогиня, но это еще не все.
И он нежно поцеловал меня, взял за руку и поднял с кровати.
Я закинула голову и смотрела на его прекрасное лицо, ясные серые глаза и вдруг перестала дрожать.
Тогда я побежала обратно к Минди.
* * *
Мы помыли и вытерли Минди, завернули ее в мой халат и надели на нее пару теплых носков Макса, потому что я привезла с собой только одну.
Мама понесла вниз нашу мокрую одежду, а Броуди весте с Минди забрался на кровать Макса, когда наверх поднялся врач.
Макс взял меня за руку и отвел в ванную. Он закрыл дверь и, прежде чем я поняла, что происходит, развязал завязки пижамных штанов и стянул их вниз до щиколоток.
— Макс! — прошипела я.
— В душ, — прошептал он в ответ.
— Макс, — снова зашипела я.
Он положил руки мне на талию и приблизил свое лицо к моему.
— Выбирай, Герцогиня: либо ты раздеваешься,
— Я иду в душ, — тут же ответила я, потому что по выражению его лица поняла, что это не пустая угроза.
— Верно, — сказал он и вышел.
Я относила в душевую кабину шампунь и кондиционер, когда дверь снова открылась и в нее протиснулся Макс. Он положил стопку одежды рядом с раковиной и снова закрыл дверь.
Я торопливо приняла душ, но теплая вода все равно успела согреть мою кожу, напомнив мне о том, что я жива и здорова, и Минди тоже. Вода также напомнила мне о других вещах, о которых я бы не хотела вспоминать и которые сумела удержать на расстоянии, пока спасала человеку жизнь или мыла ее волосы.
Пока я аккуратно промывала ногу, слезы подступили к глазам, и я подавилась рыданием, которое эхом отразилось в выложенном мраморной плиткой душе. Я должна держаться. Нельзя, чтобы Минди меня услышала. Я смогу дать волю слезам позже. А сейчас надо держаться.
Я вышла из душа, вытерлась, обернула голову полотенцем и надела чистое белье, когда Макс вернулся в ванную и закрыл за собой дверь.
Я прикрыла руками грудь в кружевном лифчике и прошипела:
— Макс!
Не обратив внимания на мое шипение, он подошел и присел передо мной. Я попыталась сделать шаг назад, но он поймал меня под колено и удержал.
— Стой смирно, Нина, — приказал он, подняв голову.
— Я в порядке, все не так уж плохо.
— Детка, у тебя ободрана кожа по всей ноге.
— Я буду в порядке.
Он сжал мое колено.
— Милая, это займет две секунды.
— Макс...
— Постой спокойно, ради меня.
Я закрыла глаза и расслабилась. Не задумываясь, мое тело знало: ради Холдена Максвелла я сделаю все, что угодно.
Я снова открыла глаза, когда почувствовала, как влажные пальцы Макса скользят по моей ноге от бедра до щиколотки. Ему несколько раз пришлось выдавливать мазь из тюбика, и это заняло больше двух секунд, но я не стала придираться, в основном потому что была поглощена созерцанием склоненной головы Макса, его пальцев на моей коже, и это успешно прогнало панические, отчаянные мысли и эмоции, охватившие меня.
Закончив, Макс выпрямился и посмотрел на меня.
— Хорошо, Герцогиня, одевайся аккуратнее.
Потом он подошел к раковине, чтобы смыть мазь с пальцев, а я схватила мягкие байковые пижамные штаны, на этот раз не Макса, а свои. Мои штаны были не в клетку из насыщенных мужских цветов, а мятно-зелеными в крупный розовый, голубой, желтый и персиковый горох, с широкой голубой шелковой лентой в качестве завязки. Они сидели на мне почти так же свободно, как и штаны Макса, и я осторожно натянула их на поврежденную ногу.