Рисуя смерть
Шрифт:
— Можно несколько наводящих вопросов?
Она послушно кивнула:
— Конечно.
— Вы разговаривали с родственниками? Вам дали такую возможность?
— Нет.
— Вас били?
Она замотала головой, потом поняла, что диктофону это как-то все равно и выдавила:
— Нет.
— Истязали?
Терри вздрогнула — наверное, с точки зрения констебля, она на пустом месте развела истерику:
— Не… Нет.
Тот же продолжил:
— Мучили голодом или жаждой?
— Нет. — обреченно
— Вас только запугивали, верно?
— На… Наверное. — Она подняла на детектива глаза, — вам легко рассуждать: я вся в шоколаде — не били, не пытали, а я тут трагедии разыгрываю!!! Но неужели неясно, у них была в заложниках моя семья! Ближе бабушки у меня никого нет. А вы… Рассуждаете тут, что меня не били…
Прибор на одной из полок тревожно запищал.
Эшли подался вперед:
— Мне очень жаль, что с вами так случилось, Терри. И я горжусь, что вы смогли выйти из такой нелегкой ситуации так идеально красиво. После такой мерзкой инициации, через которую протащили вас…
Терри выдохнула, в который раз признаваясь:
— Я вас не понимаю.
В палату многозначительно вошла пожилая медсестра и подошла к Терри, неодобрительно посматривая на детектива и что-то поправляя в капельнице:
— Вот так, девочка, сейчас станет полегче, а этого недотепу детектива мы сейчас прогоним!
Эшли вздохнул, вставая:
— Знаете, я думал, что Зверюга может оторвать мне голову за вас, но, кажется, это мне предстоит устроить головомойку Зверюге и Охотнику.
— Кому….? — уже обреченно сказала Терри.
— Грегу и Алексу. — пояснил Леман. Он церемонно поклонился и сказал, — до свидания, Терри. Поправляйтесь, а то эта валькирия меня сейчас испепелит.
Терри без сил откинулась на подушку — из визита Эшли Лемана она вынесла две хорошие новости: и Ба, и Грег живы, а все остальное… Вызывало лишь желание ругаться. Или… Хотелось затрясти головой во все стороны, чтобы из неё вывалились вопросы, восклицательные знаки и символы, заменяющие все нехорошие слова этого мира. Чтобы остаться с пустой головой. И ни о чем не думать.
На экране телевизора пара музыкантов в сопровождении симфонического оркестра честно пилила виолончели, Терри, боясь надвигающихся мыслей, нажала на пульте звук громкости и замерла… Всю палату заполнила красивая, знакомая до боли мелодия “Мне это не по душе”… Терри сглотнула и…
В голове все же сформировалась мысль, пришедшая к ней во сне.
Пегги Райли.
Мортимер Райли.
Грег Плитт и Алекс Смит.
Их пытались убрать её руками, нисколько не сомневаясь, что это получится.
…Так кто же мы, Терри? Кто?…
Думать было больно. Особенно о себе. И своей семье.
Она сглотнула и все же прохрипела вслух, потому что про себя уже пришла к однозначному выводу:
— Наемные убийцы. Мой дед, мой отец. Я… Мы
Большой зал, где множество смертей на любой выбор. От яда до веревки, от кинжала до…
— Я годами торговала смертью. Посмотрите налево, посмотрите направо, все картины, предложенные в этом зале, продаются. Боже…
Она уткнулась лицом в свои колени, в попытке убежать из этого мира. Ей бы только карандаш и бумагу… Даже можно без бумаги…
В дверь постучали. Сперва деликатно, потом чуть громче, а затем дверь распахнулась сама, запуская в палату слишком большого и пугающего Алекса Смита, одетого в этот раз не пафосно — простые джинсы и синюю водолазку. В руках он держал букет цветов. Алекс даже улыбался, только вот улыбка, казалось, была не его, словно он надел маску, но стоит поддернуть улыбку за уголок рта, и снова будут только плотно сжатые губы и холод во всем.
Воображение Терри даже нарисовало эту картинку — Алекс, отдельно его улыбка и…. Смит прервал полет её мысли:
— Терри, добрый день. С прошедшим днем рождения! — Стоять на пороге он не стал, прошел через всю палату, встав прямо над Терри, практически нависая над ней.
— Уйдите, пожалуйста, — пробормотала она в колени. — Прошу. Пожалуйста.
Он наклонился ниже, поднимая своими ухоженными пальцами её лицо за подбородок:
— Терри?
— Уйдите, прошу… — Сердце билось, как сумасшедшее. Терри боялась Смита так же, как боялась студии с картинами деда — тот же животный, нутряной страх, пугающий до отключения мыслей. До полного беспамятства.
Алекс задумчиво сказал:
— Казалось бы, такой дар, а боишься меня, как ребенок.
Она вырвалась, отодвигаясь на самый край кровати:
— Алекс, пожалуйста…
Он спокойно заметил:
— А я пришел с миром. — Букет полетел на стол к остальным. — Терри, что случилось?
Ответа от испуганной Терри он так и не дождался.
— Кстати, меня прислал Эшли — сказал, чтобы я все тебе объяснил, потому что мы с Грегом полные ээээ… Фейри. Так приличнее.
— Алекс… Я…
Он наклонился, отключая Терри от приборов и капельницы. Профессионально закрыл катетер на руке Терри:
— Пойдем-ка мы к Грегу. Хоть его ты не боишься? — Он не стал дожидаться ответа — развернулся к шкафу, ища в нем больничный халат. — И кстати, зря не боишься — он всяко страшнее меня.
Глава 4
Грег сидел на больничной кровати, скрестив ноги по-турецки, и что-то быстро печатал на небольшом нетбуке, а вокруг валялись бумаги, какие-то распечатки и диаграммы. Его крылья свободно свисали с двух сторон от кровати — Терри даже нахмурилась: она точно помнила, что напоследок рисовала Грега без крыльев.