Шрифт:
Глава 1
Третий курс Старшей Курсантской школы специалистов Войны готовился к выпуску. Готовились кураторы, отмечая неожиданно высокую живучесть курсантов, готовились и школьники, ожидая пакостей.
С тех пор как вирус, пришедший из глубин Космоса, проредил население, уничтожив большинство обладателей магического дара, а остальных лишил агрессивности, прошло больше двух веков. Не обладавших способностями к магии на планетах не осталось вовсе. Люди отлично понимали: если бы не явившиеся из глубин космоса Спасители, всё было бы намного хуже.
Человечество, получившее шанс на выживание, жило в своей среде.
Пятнадцатилетние третьекурсники готовились сдавать зачётные за курс экзамены, для чего их высаживали на планету с агрессивной фауной и с минимальным набором средств к существованию, а часто и без него. Единственным ограничением было – наличие магического фона, определять который людей также научили Спасители. В большинстве своём различий между девочками и мальчиками не делали, стараясь тем не менее боевые пары делать разнополыми, так как стимулировать такие пары было проще, особенно в космосе, где и находился курс школы. Огромная космическая станция в виде колеса с пятью спицами мерно вращалась в пространстве у самого входа в Солнечную систему, позволяя курсантам в случае чего прикрыть собой людские планеты, пока бы разворачивался флот.
Рив Ингер и Ольга Ровсен знакомы были уже лет десять, а напарниками стали недавно. Юноше казалось, что он знал эту задорную, неунывающую девчонку всю жизнь. Иногда, правда, Ольге хотелось поплакать, но напарник отлично понимал тянувшуюся к человеческому теплу девочку.
– Чисти ствол, не чисти… Всё равно без него выкинут, – вздохнула Ольга, откидываясь на ложемент койки. – Грустно мне чего-то…
– Это ты чары наложить забыла, – хмыкнул Рив, кистевым движением исправляя ситуацию. – Ничего, вот отправят нас с тобой на внешнюю базу, будем там жить-поживать…
– И не думать о том, что мы – изгои, – вздохнула девушка, которой ночью опять приснились родители. Их последние равнодушные слова, брошенные в лицо ничего не понимающей пятилетней девочке.
– Что с тобой, солнце? – забеспокоился юноша, обнимая напарницу. Он с тревогой вгляделся в лицо самого близкого человека.
– Предчувствие, – всхлипнула на пробу Ольга. – Или устала чего-то…
– Отменить испытание? – серьёзно спросил Рив. Такое право у них было, потому что друг друга пары знали намного лучше, чем врачи, а множить трупы руководство не хотело, их было слишком мало – тех, кто защищал неблагодарное человечество. По крайней мере, такой была официальная версия.
Юноши и девушки, когда-то выброшенные своими родителями, как что-то гадкое, отвратительное, воспитывались в уважении к остальному человечеству, но рано или поздно понимали, что воевать им не за что. И это было ещё одной причиной, по которой пары старались делать разнополыми, давая хоть такой смысл жизни. Конечно же, рано или поздно просыпались и чувства, потому что просто не было выбора.
– Древнюю историю когда учить будем? – поинтересовалась девушка, меняя тему.
– Может, сейчас почитать про Тёмные Века, – хмыкнул юноша, обнимавший её. – Хоть какое-то развлечение.
– Да, о тех временах известно
– Ну, логично, – улыбнулся Рив, о Тёмных Веках имевший смутное представление. – С дерева слезли, палку отломали и магичили… На мамонтов, опять же, охотились, да и на других ископаемых.
– Группа три сто семь, – раздался спокойный голос куратора из чёрной коробочки приёмного устройства трансляции станции. – Прибыть в Центр Контроля.
– Вот и закончилось спокойное время, – вздохнул юноша, направляясь в сторону двери, когда всё вокруг сотряслось в первый раз. Горестно и заунывно взвыла сирена, заставив молодых людей переглянуться и поспешить.
Пока они бежали, не решившись воспользоваться лифт-перемещателем, космическую станцию уже не просто встряхивало, а откровенно мотыляло. В Контрольном Центре обнаружились лежащие тела кураторов и непонятно что забывшего там начальника школы, а на экранах творилось демон знает что. Подбежав к лежащим, Рив проверил у них пульс, покачал головой, после чего нажал кнопку оповещения об общей эвакуации и, прихватив ничего не понимающую Ольгу, рванул к ботам. Нужно было попытаться прикрыть станцию, пока не убегут младшие. Однако даже этого сделать курсантам было не суждено. По какой-то причине огоньки готовности ботов, кроме одного, сигнализировали об отсутствии кораблей. Стоило малому судну оторваться от причала космической станции, как непонятная могущественная сила смяла космическое тело, будто кусок тонкого пластика в кулаке.
– Ч-что это?! – поражённо спросила Ольга, даже не представляя себе, что такое возможно. – Что это?! Как это?!
– Действуем по инструкции, – спокойно произнёс Рив, нажимая кнопку перемещателя, сигнализировавшего о готовности. Именно в этот момент что-то случилось – реальность полностью погасла.
В целой и невредимой станции взвыл сигнал тревоги. Группа, долженствующая убыть на практику, нормально отреагировала на симуляцию, не растерялась, но в момент перемещения стандартный бот был распылён на атомы, чего уже совсем не могло быть – спасательные суда использовались и для людей, потому были проверены и перепроверены. Ошарашенные кураторы моментально блокировали все остальные группы и принялись изучать телеметрию погибшего судна. Удалось выяснить только, что двое курсантов взяли судно с экспериментальным межзвёздным перемещателем, вместо стандартного. Удовлетворённой улыбки начальника Школы никто не заметил.
***
Онкологический центр. Место, пропитанное скорбью, болью, страхом и разбившимися надеждами. Самая страшная больница города: детский онкологический центр. Рыдающие взрослые, на что-то надеющиеся дети. Уставшие от слёз и несбывшихся надежд врачи. Медленно черствеющие медсёстры, потому что нет таких человеческих сил – выдержать это. Это место, где умирают надежды, унося во тьму детей…
Именно в этом месте находился выглядящий совсем маленьким десятилетний мальчик с неоперабельной глиосаркомой. Врачи всеми силами пытались его спасти, и даже что-то начало получаться. Безволосый череп, большие голубые глаза… Прогноз всё ещё был отрицательным, что значило – скорей всего, не выживет. У него ещё был целый год до того, как станет поздно, но думать об этом мальчику совсем не хотелось. Названный Ланселотом в честь маминого любимого книжного персонажа, он проживал каждый свой день, надеясь.